Клименко И. И.
Свобода и христианство. — СПб.: Издательство РХГА, 2016. — 223 с.
ISBN 978-5-88812-755-1

Книга И. И. Клименко посвящена всестороннему исследованию одного из важнейших вопросов на стыке философии, религии, искусства, права и иных подлинно духовных форм человеческой жизнедеятельности. Как отмечает автор, живое религиозное чувство не может найти своего удовлетворения в условиях неравенства и несвободы. Идеал живого религиозного чувства — свободное равенство людей, независимо от их половых, расовых, сословных и прочих различий. В этом контексте автор и раскрывает смысл названия книги, исключая кажущееся противоречие в сочетании «свобода и христианство», поскольку сама идея свободы пришла в этот мир вместе с христианством.

Данное издание будет интересно не только философам, религиоведам и богословам, но и самому широкому кругу читателей.

УДК 1:23/28
ББК 87:86.37
К49

Рекомендовано к печати Ученым советом
Русской христианской гуманитарной академии

Рецензенты:
доктор философских наук, проф. Светлов Р. В. (СПбГУ),
доктор философских наук, проф. Шмонин Д. В. (РХГА)

© И. И. Клименко, 2016
© ЧОУ «Русская христианская гуманитарная академия», 2016

---

Оглавление

Введение …..5
Глава I. Свобода как ценность и цель человеческой жизни и культуры …..9
1.1. Образы свободы …..9
1.2. Свобода и традиция ……32
1.3. Свобода и идеалы Просвещения …..56
1.4. Свобода и массовое сознание в эпоху глобализации ……78
Глава II. Идея свободы в русской религиозной философии …..103
2.1. Свобода и проблема нравственного выбора ……103
2.2. Проблема свободы и религиозно-философский синтез …..135
2.3. Религиозно-философское понимание свободы и идеи либерализма и демократии ……156
Глава III. Свобода в постсекулярном мире ……177
3.1. Язык свободы ……177
3.2 Свобода и новая человечность …..201

---

Введение

Заглавие предлагаемой книги — «Свобода и христианство» — имеет явно провокационную видимость. Современный человек, скорее, склоняется к тому, чтобы союз «и» заменить разделительным «или». Свобода или христианство — альтернатива, содержащая в себе, с одной стороны, скрытое отрицание идеалов безудержной свободы, во имя которой кто-то кому-то навязывает отрицание всех возможных устоев и традиций, всех утрачивающих свою власть над человеком нравственных ценностей, всех правовых и политических ограничений. Зачем такая свобода?
С другой стороны, это же «или» подразумевает и окончательное торжество разума над темными предрассудками прошлого, которые вольно или невольно оправдывают доживающие свои последние дни мировые религии, среди которых самым слабым звеном является христианство. В таком случае в союзе «или» можно было бы усмотреть задачу окончательно расквитаться с христианством как с последним оплотом несвободы, культивирующим раболепие, невежество и чинопочитание. Надо сразу же откровенно признаться, что ни первая, ни вторая задача автором не ставилась.

Поэтому самая важная часть заглавия книги — это все же союз «и». Он подразумевает, что если отвлечься от всего наносного, несущественного, неизбежно придется признать, что как свободе ничто не угрожает со стороны христианства, так и христианству не следует опасаться свободы. Более того, автор исходит из убеждения, что и сама идея свободы пришла в этот мир вместе с христианством, и право первородства самим христианством еще не утрачено. Свобода, понимаемая как способность к самоопределению, осознается вначале как извне исходящее ограничение, как некая система внешних законов, гарантированных сакральным авторитетом мудрецов или древних книг. По мере обогащения духа в опыте истории постепенно приходит понимание того, что источник этих внешних законов находится внутри самого духа. Сферу божественного, исток законов и предписаний определяет народный дух, свободно полагающий свое своеобразие и самость. Возникает осознание свободы и как формы самостоятельного, независимого от внешних принудительных ограничений существования, и как внутренней, единой для всех свободы духа, который в своей собственной истории уже добрался до ступени разумного самосознания. Характерно, что в русской истории второй момент развития понимания свободы явно опережает первый. Освоение внутренней свободы представляется русскому духу задачей гораздо более важной, чем обучение всем политическим и правовым механизмам, ограждающим индивида от внешней несвободы.

В том, что избираются внутренние приоритеты, есть определенная логика. Только внутри сферы духовного дух является действительным духом, знающим царство, в котором он утверждается. Только освоив царство внутреннего христиане могут не только ожидать, но и своими деяниями утверждать и приближать пришествие царства Божиего. Только в этом случае они могут стать соработниками Бога. «Истина едина: царство Божие, небо на земле, все евангельские обетования — все это не иное что, как прозрение и осуществление соединения всех мыслей человечества в единой мысли; и эта единая мысль самого Бога, иначе говоря, — осуществленный нравственный закон. Вся работа сознательных поколений предназначена вызвать это окончательное действие, которое есть предел и цель всего, последняя фаза человеческой природы, разрешение мировой драмы, великий апокалиптический синтез». Такими словами П. Я. Чаадаев завершает свои знаменитые «Философические письма». Однако прийти к великому апокалиптическому синтезу дух должен только после того, как будет пройден весь исторический опыт, после того, как свершится земная история человека, и все ступени познания истины останутся позади. «И познаете истину, и истина сделает вас свободными» (Ин. 8. 32).

Русский дух в лице русской религиозной философии ставит перед собой грандиозную задачу — достичь совершенной формы вселенского единства, или всеединства. Многие отмечали, что русский дух не может найти удовлетворение ни в каком из видов государственного порядка, которые предоставляет история, и все режимы правления оказываются одинаково плохими. Поэтому в глубинах русского духа таится необъяснимая «страсть к разрушению», иррациональный дух отрицания. Как мы увидим, исходным пунктом истории русского духа является акт негативной свободы, акт, в котором одновременно выражает себя и национальное, и вселенское, богочеловеческое начало. Вера в совершенство тех истин божественного откровения, которые Русь восприняла от Византии, стала определяющим лейтмотивом отечественной религиозной истории. Однако совершенство этих богооткровенных истин требовало не только их сохранения в неприкосновенности, но и изменения, адаптации в соответствии с меняющимися историческими и культурными условиями. Благодаря единству этих двух моментов — сохранения и изменения — русское православие нашло свое адекватное выражение в духе соборности, который суть «сочетание единства и свободы, опирающееся на любовь к Богу» (А. С. Хомяков).

Вся история христианства представляет собой историю поиска истины, историю опыта познания истины и её осуществления в отношениях людей друг к другу, отношениях, основанных на провозглашенных христианством принципах свободы и равенства. Поскольку человек как «образ и подобие Бога» по своей природе не может быть рабом, то и его земная жизнь должна исключать возможность рабства, возможность несвободы и неравенства. Однако трезвая оценка реальности не может не привести к выводу, что земная жизнь человека далека от соответствия этому идеалу. Христианин должен осознавать реальное, земное устройство как неизбежно предполагающее неравенство и несвободу. Для христианского сознания принципы равенства и свободы осуществимы на основании безусловного единства Бога и человека, на основании Богочеловечества. Для христианина это единство является безусловным, реально существующим, но существующим не в земной истории, не от «мира сего». Поэтому в истории христианства закономерно возникает сомнение в том, насколько земной опыт христианской жизни соответствует своему небесному идеалу, насколько он действительно необходим. Живое же религиозное чувство, стремящееся к подлинному, а не к поддельному предмету поклонения, не может найти своего удовлетворения в условиях неравенства и несвободы. Идеал живого религиозного чувства — свободное равенство людей, независимо от их половых, расовых, сословных и прочих различий. Живое религиозное чувство объективно стремится к тому, к чему устремлен весь ход мировой философской мысли — к свободному тождеству (равенству) самосознания, в котором дух поклоняется только самому себе. Все христианские представления о свободе и справедливости имеют в качестве своего основания эту свободную деятельность разума (логоса), и именно в стремлении к свободе совпадают между собой религия, философия, искусство, право и все иные подлинно духовные формы человеческой жизнедеятельности.

---

Научное издание

Клименко Иван Иванович

СВОБОДА И ХРИСТИАНСТВО

Директор издательства Р. В. Светлов
Ответственный редактор А. А. Галат
Корректор К. Айзпурвит
Верстка В. А. Смолянинов
Художник О. Д. Курта

Подписано в печать 10.12.2015
Формат 60х84 1/16. Печать цифровая
Усл. печ. л. 13,5. Заказ № 1013

Издательство РХГА
191023, Санкт-Петербург, наб. р. Фонтанки, д. 15
Тел.: (812) 310-79-29, +7 (981) 699-65-95;
факс: (812) 571-30-75
E-mail: [email protected]
http://rhga.ru

Отпечатано в типографии «Контраст»
192029 Санкт-Петербург, пр. Обуховской обороны, д. 38