Первая глава из книги:

Андреев В.Н. 
Национальные модели хозяйствования (интересы, мотивы, стимулы, потребности, предпочтения, управление) – СПб., 2017. – 144 с.


ДОКЛАД Владимира Николаевича Андреева на семинаре «Русская мысль» в РХГА 16 ноября 2018 г.


ЛЮБОВЬ РУССКОГО НАРОДА КАК ОСНОВА ГОСУДАРСТВЕННОГО И ХОЗЯЙСТВЕННОГО СТРОИТЕЛЬСТВА РОССИИ

1.1. Общемировые вызовы и национальные ответы

Экономический кризис, начавшийся в 2008 г. и ставший перманентным, обнажил не только основные недостатки мировой экономики, но и поставил под сомнение всю систему современного мироустройства. Стало окончательно ясно, что кризис не есть результат неудачно сложившихся обстоятельств свободной игры независимых субъектов хозяйствования, а тщательно спланированная операция глобальных масштабов, осуществляемая США во всех сферах жизнедеятельности.

Во-первых, был нанесен удар по мировой экономике. Безудержная эмиссия ничем не обеспеченных долларов, сопровождаемая созданием виртуального рынка мнимо ценных бумаг и спекуляций с ними, привели к тому, что денежная система оказалась неспособной выполнять свою основную роль — измерительного механизма разнородных хозяйственных ресурсов — и тем самым обеспечивать гармоничное осуществление процессов производства и потребления. В результате субъекты хозяйствования лишились объективных критериев для принятия решений, адекватных ситуации, что исключило возможность нормального функционирования экономики на принципах саморегулирования. «Невидимая рука рынка», которая, как нас уверяли, «все сама наладит и устроит», оказалась парализованной. Обрушился фондовый рынок, начался спад производства, резко возросла безработица и т. п.

Во-вторых, в ряде стран была организована серия «цветных революций», сопровождавшихся агрессивным вмешательством США и их союзников в той или иной форме. Вместо пусть авторитарных, но устойчивых режимов к власти пришли либо религиозные экстремисты, либо марионеточные псевдодемократические силы, неспособные контролировать ситуацию в стране.

В-третьих, созданные США для своих целей террористические группы из числа мусульманских экстремистов вышли из-под контроля и вступили в вооруженную борьбу за власть в регионах.

В-четвертых, вслед за этим была начата массовая переброска эмигрантов из мест вооруженных конфликтов в Европу, что привело к появлению внутренней напряженности в европейских государствах, имеющей тенденцию к постоянному росту.

Перечисление появившихся вызовов можно продолжать, но и так уже все ясно. Мир вдруг обнаружил, что третья мировая война уже идет, и не холодная, а вполне «горячая». Причем некоторые аналитики моментом ее начала считают 2003 г. — вторжение в Ирак и казнь Саддама Хусейна. Другие полагают, что это 11 сентября 2001 г. — день атаки террористов на башни торгового центра в Нью-Йорке. Третьи говорят о развале Югославии и нападении на Сербию (1999 г.).

Возможно, во всем сказанном выше и есть некоторое преувеличение. Но вывод все равно будет один: перед руководством страны и ее народом стоят сложнейшие задачи во всех направлениях деятельности: политической, хозяйственной, оборонной, социальной, культурно-воспитательной и других.

И если в политической и оборонительной областях мы видим ощутимые успехи как с точки зрения оперативности принятия решений, так и продуманности и четкости их реализации, то остальные области вызывают серьезное беспокойство. Так, руководители нашего народного хозяйства из года в год повторяют одно и то же: «Хватит кошмарить бизнес проверками!» И добавляют: «Бизнесу, особенно банкам, надо помочь!» При этом не замечают, что два данных утверждения исключают друг друга! Если главная проблема бизнеса — это освобождение от докучливых проверок, предоставление полной свободы деятельности, то естественно ожидать, что бизнес знает, что нужно делать в резко изменившейся ситуации, и имеет все необходимые ресурсы для этого. Но тогда почему ему нужно помогать? Если же ему нужно помогать, то почему его возмущают проверки, абсолютно необходимые при любых бюджетных тратах в пользу частных компаний? Однако в 2008 г. помогли! Несомненным свидетельством успешности «борьбы с кризисом» явилось удвоение за год числа долларовых миллиардеров в России. В 2015 г. снова помогли! «За год реальная зарплата в среднем упала на 10%, а реальные доходы — на 5%... Прибыль организаций увеличилась в рекордные 1,5 раза (а в финансовом секторе — аж в 9 раз!)» [1]. 

[1] Справедливости ради следует отметить, что не готово адекватно отреагировать на новые вызовы в той или иной степени оказалось большинство руководителей практически всех государств.

То есть богатые стали еще богаче, бедные — еще беднее. Самое тревожное, что такая политика хозяйствования свидетельствует о некомпетентности подобных руководителей и их малой заинтересованности в эффективном решении стоящих перед страной задач. Это также свидетельствует об отсутствии в стране системы отбора кандидатов на руководящие должности. Обилие судебных дел по привлечению к ответственности руководителей высокого ранга это подтверждает. В связи с этим возникает вопрос: а какими же качествами должен обладать современный руководитель, помимо ума и добротной профессиональной подготовки?

Как нам представляется, конец XX и начало XXI в. могут быть охарактеризованы как период осознания несостоятельности распространенного мифа о безальтернативности американо-западноевропейского пути государственного и хозяйственного строительства. Это связано с выдающимися успехами Японии, Китая, Индии, Бразилии и других развивающихся стран. Изучая их опыт, ученые обратили внимание на то, что организация их систем управления государством и хозяйством была основана на других принципах, чем в Европе и Северной Америке. Попытки применить данные методы в развитых странах Запада успеха не имели. Причиной оказались существенные отличия менталитетов соответствующих народов, сформировавшихся на основе разных национально-религиозных традиций.

Подобные же различия обнаруживаются при сравнении западноевропейцев и русских. Оказывается, у них различное восприятие отношения к собственности и власти. В традиционной капиталистической экономике всегда наличие собственности открывало дорогу к власти. В России же, наоборот, власть открывала доступ к собственности. Так было во все времена: от Ярослава Мудрого до Михаила Горбачева. И все считали и считают это нормальным. Естественно, что люди, находящиеся у власти, а также стремящиеся к ней или к собственности, вели и ведут себя соответствующим образом.

Восприятие кризиса у западноевропейцев и русских тоже различное. Первые понимают, что пришли «тощие годы», и готовы к тому, что капиталистам придется довольствоваться меньшей прибылью, рабочим — ограничивать свои требования в области зарплаты, а всем — больше работать. Русские же ожидают от власти решения своих материальных проблем, возникших из-за кризиса. Причем это относится не только к основной массе работающих по найму, но и к большей части предпринимателей.

Таким образом, мы видим принципиальные различия в восприятии одной и той же ситуации у западноевропейца и русского: разная ее интерпретация, разная оценка, разные предпочтения при выборе путей выхода из нее. И это естественно: менталитет русских и западноевропейцев различается очень сильно.

Несмотря на это, руководители нашей экономики снова и снова толкают страну на рабское копирование западного опыта. Основанный на вере иудеев и протестантов в прижизненное воздаяние в форме делового успеха американо-западноевропейский капитализм всегда был чужд национальному духу русского народа. Убедительным свидетельством этого является существенное сокращение в конце XIX в. в России после снятия ограничений на спекулятивно-ростовщические формы предпринимательства русских и представителей других христианских народов в составе купцов первой и второй гильдии (табл. 1). Причем, это сокращение происходило, прежде всего, за счет снижения удельного веса православных предпринимателей. Жестко ограниченные в своей хозяйственной деятельности православной этикой они не могли выдержать конкуренцию с сильно консолидированными на национально-религиозной основе кланами предпринимателей-инородцев.

При анализе табл. 1 необходимо учесть следующее.

Во-первых, среди купцов-христиан значительную долю составляли немцы, финны, поляки, греки, армяне и евреи-выкресты, весьма многочисленные в то время. Так что доля русских в составе купцов первой и второй гильдии вряд ли превышала 20%.

Во-вторых, относительно высок был удельный вес среди русских купцов представителей старообрядцев, особенно беспоповских толков, которые по своему мировоззрению были ближе к протестантам, чем к православным.

Есть основания предполагать, что сходная картина наблюдалась и в органах государственной власти, особенно в среднем и низшем звене. Косвенным свидетельством этого являются данные об удельном весе русских (великороссов, малороссов и белорусов) в дворянстве России, составлявшем основу служивого сословия империи. Так, на начало XX в. при общем удельном весе в населении страны 72,5% русские в дворянстве составляли всего лишь 44%. Таким образом, жизнь показала, что национально-религиозные особенности хозяйственного поведения русских не способствовали их предпринимательскому успеху в рамках американо-западноевропейской модели капитализма. А непропорционально большое представительство в общеимперской и местной администрации инородцев, крепко связанных круговой порукой, указанную тенденцию существенно усугубляло.

Табл. 1

В этих условиях законопослушный, богобоязненный православный русский предприниматель обречён. На таком «рынке» будут господствовать инородцы преимущественно нехристианских конфессий, что обеспечит им также и политическую власть. Этим и объясняется вопиющее засилье инородцев в предпринимательской и политической элите современной России. Апологеты американо-западноевропейской модели хозяйствования (АЗМ) дружно винят в этом русский народ и предлагают срочно поменять его менталитет на более подходящий, поскольку таковы якобы объективные требования рыночной системы хозяйствования. Однако очевидно, что нужно не менять менталитет народа, что, скорее всего, и невозможно, а построить такую национальную модель хозяйствования, которая бы в наибольшей степени ему соответствовала. В таком случае представители именно данного народа будут побеждать в свободной конкуренции на предпринимательском и трудовом рынках. Пример успешно развивающихся Китая, Японии и других азиатских стран показывает осуществимость такого пути адаптации России к нынешней экономической и политической реальности.

А коль скоро это так, то решения мировых проблем, которые ставит перед народом время, каждый народ должен искать самостоятельно, опираясь на особенности своего менталитета. От имени любой организации, и государства в том числе, решения принимают конкретные люди. Однако общеизвестно, что на практике человек принимает решения, исходя из своих собственных интересов. Поэтому надёжная реализация любого общесистемного интереса возможна лишь тогда, когда он как минимум не противоречит личным интересам лица, принимающего решения от имени системы, то есть её руководителя.

Таким образом, для построения системы эффективного управления государством на всех уровнях и во всех сферах деятельности нам необходимо определить:

— основные особенности менталитета русского народа и, прежде всего, мотивацию его социального поведения;
— принципы построения хозяйственных систем, ориентированных на менталитет русского народа;
— требования, которым должна отвечать система предпочтений каждого руководителя;
— возможные подходы к согласованию эффективности функционирования подразделений хозяйственной системы разных уровней иерархии;
— механизмы согласования личных интересов руководителя с целями руководимой системы.

1.2. Особенности менталитета русских

Основа системы ценностей русского народа наиболее точно была сформулирована выдающимся русским мыслителем Л.А. Тихомировым: «Не общественная польза, не интересы Отечества, не приличия и удобства жизни диктуют русскому его правила поведения, а абсолютный этический элемент, который верующие прямо связывают с Богом, а неверующие, ни с чем не связывая, чтут бессознательно» [30, с. 373]. Данный этический элемент в русском народе именуется «Правдой». «Русский язык кажется единственным языком в мире, который в слово „правда" вложил два по существу противоположных смысла: правда — это то, что есть, действительность, факт. И „правда" — то, чего нет, чего еще нет, но что должно быть. Правда свидетельского показания о настоящем, и правда Божьего обещания о будущем — сливаются в одно понятие. И русский православный народ веками и веками работает для этого слияния: для превращения Божьей правды в правду реальной действительности» [20, с. 391].

Поскольку это высказывание и наше время разделяет без малого век, естественно ожидать, что для современных русских оно не вполне справедливо. Однако международные социологические исследования ценностных предпочтений учащихся старших классов, проведенные на рубеже XX и XXI в., показали удивительные результаты. Оказалось, что «нарождающиеся поколения демонстрируют наличие неутраченных национально-нравственных качеств и признают себя в большинстве своем православными. А потому следует признать стойкое существование устойчивого русского этнорелигиозного типа, сохраняющегося и передающегося молодым поколениям» [19, с. 3]. Причем следует подчеркнуть, что речь идет о закреплении этого типа на уровне «коллективного бессознательного» (по терминологии К. Юнга), то есть передающегося «помимо исторической традиции или миграции». [33, с. 505] Упомянутое выше исследование подтвердило справедливость высказывания Л. А. Тихомирова и для настоящего времени: «Налицо превалирование у русских идеальных неутилитарных... ценностей при заметном игнорировании ими более заземленных практических и тем более меркантильных целей» [19, с. 5]. Вся система ценностей русского народа сформировалась под влиянием православия. Для православного сознания «нет ничего более естественного, чем восприятие смысла жизни, как служение Первоисточнику жизни». При этом наш народ «воспринимал... свою Родину как хранительницу истинного вероучения, как Дом Божий, как Его Церковь». И это восприятие нашло свое выражение в формуле: «Святая Русь» [19, с. 158-159]. Служение «Святой Руси» как Божьему замыслу о России и через нее самому Богу и есть та русская идея, которую весь XX в. разыскивала наша безбожная интеллигенция.

Служение оказалось наиболее соответствующей русскому менталитету формой деятельности, да и вообще жизни. Действительно, именно в служении — воинском и духовном — русские явили миру воистину невиданные прежде чудеса героизма и самопожертвования. Велик и общепризнан вклад русских полководцев в воинское искусство, а русских православных старцев и писателей — в сокровищницу человеческого духа. Заметим, что и в других сферах деятельности — государственной службе, науке, медицине, образовании и др. — служение является нормой поведения для большинства русских людей.

«Для русского человека ценность его индивидуальной жизни и ценность Отечества даже не сопоставимы <...> по народному сознанию, власть призвана служить не человеку, не наличному населению, а Отечеству, то есть власть несет ответственность, прежде всего и преимущественно, перед прошедшими в веках поколениями, ответственность за „ненапрасность" их страданий и подвигов, за осмысленность их жизни» [19, с. 165]. Отсюда такая составляющая русского менталитета как дух державности, в котором практически сливались государство и общество. Именно этот дух порождал в русских людях жертвенность, подвижничество, пренебрежение ценностями житейского комфорта и благополучия. Православное миросозерцание определяет такой подход как смирение, являющееся доминантой русского национального характера. Как учит Православная Церковь, быть смиренным — значит считать себя хуже всех. Однако это не означает быть бездеятельным, пассивным. «Лишь недалёкие и непонимающие люди видят в смирении склонность к ненужному самоуничижению; напротив — в смирении неподдельном открывается высокое достоинство русского народа... Смирение не только не исключает силы и готовности личной и национальной мысли к инициативе и самого волевого делания, но даже и напротив — предполагает необходимость такого делания, ибо смирение сознает с искренней печалью своё несовершенство. Являющееся на почве смирения покаяние принимает решение вступить в борьбу за восстановление подлинной народной, общественной и государственной жизни» [23, с. 26]. «Именно из смирения истекают наиболее мощные импульсы и к чести, и к доблести, и к геройству» [19, с. 161].

Смирение как отсутствие самолюбия не дает достаточно сильных стимулов к самоутверждению и порождает в личности стремление к духовной свободе. Это стремление применительно к хозяйствованию проявляется «в свободе от бремени богатства и свободе от бремени властвования» [19, с. 163].

Отсутствие гордыни, смирение имело своим следствием появление у русских таких черт, как душевная теплота, не высокомерное отношение к инородцам и, главное, чувство общности, потребности в бескорыстном общении. Красота русского национального духа «раскрывается в общении, в единстве, в соборном бытии, и это бытие она имеет своим содержанием. Поэтому именно соборность определяет русский народный дух (менталитет) <...> соборность есть выражение народного единства, основанного на любви как высшем качестве сверхприродного бытия, и потому любовь есть главная составляющая красоты национального духа» [23, с. 27].

«Одной из редких особенностей национального русского духа, на которую с недоумением обращают внимание иностранцы, полагая ее ленью, является глубокая задумчивая созерцательность...» [23, с. 28]. Эта созерцательность есть проявление особенности национального русского духа, направленного более на небесное, чем на земное.

Как отмечают многие исследователи, «главный русский недостаток состоит в резком порою разрыве между сознанием и практикой. Национальный дух русского народа, включающий религиозно-духовные, этические, культурные и общественные ценности, — удивительно прекрасен, а жизнь часто страшно уродлива. Поэтому русский человек, встречаясь с собственной раздвоенностью между идеалами и жизнью и не выдерживая такой раздвоенности, нередко бежит от скудных и скучных жизненных реальностей, уходя в пьянство, ТВ и т. д. Но даже при этом в его мутной голове идеалы часто остаются незыблемыми» [23, с. 28].

Иерархия ценностей, сложившаяся в народном сознании, приоритет в ней духовных идеалов, их высота и святость способствовали развитию такого свойства народного характера как максимализм и связанного с ним острого чувства справедливости.

Об отношении русских к труду существуют два прямо противоположных мнения. Одни наблюдатели, особенно иностранцы, видя нашу бедность, житейскую неустроенность, считают нас ленивыми. Другие, обращая внимание на грандиозные масштабы России, тяжесть климатических условий, очевидные успехи в науке, промышленности и искусстве, невозможные без большого труда, настаивают на исключительном трудолюбии русского народа. На самом деле здесь нет противоречия. Стремление к духовной свободе и созерцательность, свойственные русским, не способствуют любви к труду как к таковому. Для русских важна цель труда. На себя и на «дядю» русские особенно трудиться не склонны [23]. Для высокой же цели — ради спасения души, за послушание, на Родину — русский может надрываться на работе. Вспомним рукотворные чудеса северных монастырей, трудовые подвиги женщин и детей времен Великой Отечественной войны.

Вместе с тем, несмотря на отсутствие самолюбия, русским свойственно стремление к самовыражению в труде, носящем творческий характер. Сложная задача, интересная работа или проблема являются для русского хорошим стимулом к интенсивному, часто материально невыгодному труду.

В силу соборности русских, они склонны к коллективному, артельному труду. При этом заработок, полученный в результате такого артельного труда, делится обычно не по вкладу в результат, а «по справедливости». Автору известны случаи, когда члены бригады, получив свои заработки, тонко дифференцированные с помощью разных показателей и коэффициентов трудового участия, складывали их все вместе и делили поровну. Отмечены еще более удивительные случаи [8]. Разделив общую работу между крестьянскими дворами «по работникам» (взрослым мужчинам, следует иметь в виду, что в то время к взрослым мужчинам относили мальчиков с 12 лет.), доход от нее делили «по едокам», то есть по количеству членов крестьянской семьи. Оказывается, что известный лозунг пресловутого коммунизма «От каждого по способностям, каждому по потребностям» находил и находит сочувствие в русском человеке. Для сравнения заметим следующее. Автор в свое время предпринимал попытки организовать бригадную коллективно-сдельную оплату в эстонских трудовых коллективах. Несмотря на то, что такое решение диктовалось самим характером технологического процесса, оно было категорически отвергнуто всеми членами бригады. В результате пришлось идти на дополнительные затраты, чтобы организовать индивидуальную сдельную оплату труда.

Русское предпринимательство как по своей мотивации, так и по характеру отношений, возникающих в его рамках, тоже носит весьма своеобразный характер. Выше уже отмечалась склонность русских (вполне в духе православной традиции) не стремиться к богатству как главной цели существования. «В русском самосознании объектом народного почитания всегда был не удачливый добытчик денег, а юродивый искатель правды» [32, с. 28]. В результате стремление к успеху и даже идеи самореализации, связанные с предпринимательством, представлялись греховными. Рационализм воспринимался как торжество бессердечия, забвение христианской заповеди любви к ближнему. Деловой успех подлежал замалчиванию как прегрешение.

Православная традиция запрещает взыскание процента (лихвы) с ближнего и утверждает, что только труд может явиться источником богатства. «Человек в этом мире является собственником лишь в условном смысле этого слова, не владыкою твари, но как бы распорядителем чужого имущества, призванным дать ответ в верности управления порученным ему достоянием... Для христианина является первым долгом в его отношении к своей собственности распоряжаться ею согласно с волей Божией» [32, с. 17]. Соответственно, у русских предпринимателей обнаруживается сильная нематериальная мотивация. Это обычно мотив служения: царю, Отечеству — ранние Строгановы, Демидовы и т. д.; Богу — бесчисленные жертвователи и строители монастырей и храмов; народу — меценаты и благотворители и т. п. Те, тоже достаточно многочисленные, купцы, которые занимались предпринимательством из вполне корыстных соображений, твердо знали, что их богатство нуждается в оправдании. «Христианская любовь ставит идеалом своим не отобрание чужого, но свободное отдание своего на общую пользу» [32, с. 52]. Во искупление грехов к концу жизни купцы тратили значительную, а часто и основную часть своего состояния на богоугодные дела. Именно поэтому мы практически не встречаем среди православных русских сколько-нибудь древних купеческих династий.

В среде русских предпринимателей традиционно доминировали патерналистские, «семейные» отношения с наемным персоналом, во всяком случае, с постоянной, приближенной к хозяину его частью. Восходящие еще к «Домострою» (XVI в.), они были повсеместно распространены еще в конце XIX в. В несколько искаженной форме такие отношения еще встречались в советское время на крепких предприятиях, возглавляемых талантливыми русскими директорами.

Традиционно семейное хозяйство русских ориентировано на самообеспечение. Человек должен питаться плодами рук своих в буквальном смысле этого слова. Именно поэтому в русских крестьянских хозяйствах производились все основные продукты питания и многие вещи повседневного использования. Покупалось только то, что не могло быть изготовлено самостоятельно. Жители городов — мещане, рабочие, купцы, — основная деятельность которых не была связана с земледелием, все равно стремились иметь свое хозяйство: держали коров и другой домашний скот, имели большие огороды, сады и т. п. Именно в России и только в России появился даже особый вид поселения — городская усадьба. Поэтому до конца XIX в. русские города, включая даже Москву, больше походили на гипертрофированные села, чем на обычные европейские города. Это стремление не отделяться от земли, пытаться самому производить, хотя бы частично, продукты питания удивительным образом сохранилось в народе до настоящего времени. Оно вылилось в особое, нигде больше не встречающееся движение садоводов-огородников, зародившееся в советское время и не имевшее под собой никаких экономических корней. Действительно, затраты труда на производство продуктов земледелия на микроскопических садовых участках были настолько велики, что никакого экономического смысла в этой деятельности не было. Тем не менее, это движение приняло массовый характер. И именно эти садовые участки помогли многим семьям пережить тяжелые 90-е гг. И в настоящее время эта своеобразная система самообеспечения вносит существенный вклад в народное хозяйство страны.

Подведём некоторые итоги. Что побуждает человека к служению? Какая сила заставляет его совершать ратные и трудовые подвиги, жертвуя собственными интересами и даже жизнью? Имя этой силы — «любовь — чувство сердечной привязанности к кому(чему)-либо» [25]. «Любовь — свободное проявление человеческой сущности: она не может быть предписана или принудительно преодолена. Любовь не подчиняется никакому нормированию, но в моральном принципе любви, вменяемом человеку как его высший долг, находит выражение представление о человеке как свободной личности, принимающей на себя всю полноту ответственности. В конечном итоге в любви проявляется стремление человека к целостности и обретению мира во всём его богатстве» [25]. Любовь является необходимым условием и инструментом воплощения должного («Правды»).

Человек многогранен, объектов его любви много в самых различных сферах. Поэтому при принятии решения о каком-либо поступке, ему часто приходится выбирать любовь к какому объекту предпочесть. Именно система предпочтений является той главной характеристикой человека, зная которую, можно с высокой вероятностью предсказывать его поведение в том или ином случае. К рассмотрению системы предпочтений русских мы сейчас и переходим.

1.3. Система предпочтений русских

1.3.1. Основные факторы, влияющие на поведение человека — понятия и определения

Известно, что разные люди ведут себя в одной и той же ситуации по-разному. Это связано с особенностями личности каждого человека. В данной работе под личностью понимается субъект деятельности, то есть «конкретный человек, обладающий сознанием и самосознанием, характером и поведением, определяющими его сущность как субъекта социальных отношений» [18, с. 737].

В настоящее время можно считать установленным (рис. 2), что поведение индивида определяется тремя этическими образованиями в структуре его личности: ид, супер-эго и эго [9,15, 18].

Ид — элемент «структуры личности, все содержание которого является унаследованным с рождения и закреплено в телесности индивида» [15].

Супер-эго — «этическое образование в структуре личности, представляющее собой систему социальных норм и стандартов поведения, в детстве полученную от родителей посредством поощрения и наказания» [15].

Эго — элемент «личностной структуры, включающий восприятие, мышление, научение и все другие виды психической сознательной активности, необходимые для эффективного взаимодействия с социальным миром» [15], «субъект сознания личности» [33, с. 582].

Личность реализует себя в принятии и осуществлении решения — поступке — через четыре психологические функции: мышление, чувство, ощущение и интуицию [33]. Мышление есть психологический процесс, направленный на отражение в сознании личности существенных свойств объектов и их структурных взаимосвязей. Объектами мышления являются исключительно сознательные содержания [18, 33]. Чувство понимается как «переживание человеком своего отношения к окружающей действительности... и к самому себе» [25, с. 413]. По К. Юнгу [33], посредством чувства личность осуществляет оценку любого явления, поступка, объекта и т. п. с точки зрения приемлемости для неё. Именно чувство лежит в основе принятия решения индивидом. При этом в формировании чувства участвуют как сознательные, так и бессознательные содержания (личные и коллективные). Ощущение — это психологическая функция, посредством которой личность информируется о любом внешнем воздействии на неё. Интуицией называют психологическую функцию, «которая передает субъекту восприятие бессознательным путём» [33, с. 526].

«Мышление и чувство являются функциями рациональными, поскольку решающее влияние на них оказывает момент размышления, рефлексии. Эти функции наиболее полно осуществляют своё назначение при возможно совершенном согласовании с законами разума. Иррациональные же функции суть те, целью которых является чистое восприятие, таковы интуиция и ощущение» [33, с. 552]. При этом ощущение есть сознательное восприятие, а интуиция — ощущение бессознательное (рис. 1.1).

Рис. 1.1 

В принятии решений участвуют все психологические функции. Степень участия и значение каждой функции в принятии решения зависят от уровня неопределенности ситуации, в которой оно принимается. По мере того как неопределенность ситуации возрастает, доля и значимость иррациональных функций — ощущения и интуиции — в принятии решения увеличивается.

Однако какой бы высокой ни была неопределенность ситуации, а принимать решение надо. В интеграции по всем каналам (психологическим функциям) полученной информации ведущая роль принадлежит чувству. Именно через чувство личность в своей оценке приемлемости для неё того или иного решения и осуществляет эту интеграцию.

1.3.2. Народ и государство

Под народом (этносом), по Л. Н. Гумилёву [9], понимается общность индивидов, обладающих одинаковым стереотипом поведения, устойчиво, из поколения в поколение воспроизводящая его и противопоставляющая себя всем прочим аналогичным общностям. Стереотипом поведения называют совокупность неизменно повторяющихся реакций индивида на одно и то же воздействие внешней среды. В основе стереотипа поведения лежит генотип народа, предаваемый индивиду через ид и супер-эго, задающий ему императивы поведения в различных ситуациях. Данные императивы являются теми первичными элементами, на которых потом в процессе сознательной деятельности и строится вся иерархия системы ценностей народа. Как показывают молекулярно-генетические исследования, генотип русских в Европе один из самых древних и близких к генотипу предка белого человека — кроманьонца [6].

Требование относительной неизменности во времени стереотипа поведения как главной характеристики народа делает необходимым рассмотрение его в историческом единстве как совокупность прошедших, живущих и будущих поколений, что, как мы видели, в полной мере свойственно русскому менталитету.

На рис. 1.2 схематически представлена концептуальная модель взаимосвязей основных источников и составных частей народа. Как человек состоит из трех составляющих — тела, души и духа, — так и народ в своей совокупности имеет основой кровь, язык и веру.

Рис. 1.2

Под кровью здесь понимаются те общие для народа стереотипы поведения его представителей, которые передаются по наследству от предков, помимо обучения, исторической традиции и миграции, и называются коллективным бессознательным. Язык в данной схеме понимается максимально широко, как весь многовековой опыт существования и развития народа, и включает в себя собственно национальный язык, национальную культуру и историю. Под исторической религией понимается та религия, которую издавна исповедовал народ и этические ценности которой легли в основу народной морали. Важно отметить, что историческая религия через наследуемые элементы коллективного бессознательного и воспитание в семье методом поощрения и наказания в значительной степени определяет поведение не только верующих, но и не верующих в Бога представителей народа. С апостасией (утратой веры в Бога) совсем не обязательно происходит моральная деградация каждого конкретного человека, который может в быту и социальной деятельности оставаться строгим ревнителем традиционной морали. Более того, атеистические (часто агрессивно) общества на деле проповедовали в быту те же принципы, что и основные мировые религии. Вспомним, например, «Кодекс строителя коммунизма СССР», который воспроизводил почти дословно заповеди Декалога, регулирующие взаимоотношения христиан в личной жизни и социальной сфере.

Таким образом, при рассмотрении мотивации поведения к верующим (религиозным) людям относятся, во-первых, все, считающие себя православными и официально засвидетельствовавшие это своим крещением и крещением своих детей; во-вторых, это неявленные православные — живые носители исконно русского православного стереотипа поведения, мировоззрение которых под давлением богоборческой идеологии приняло форму атеизма. При этом объектом веры у них вместо Бога может выступать какой-либо объект их любви: коммунизм, трудящееся человечество, народ, пролетариат и т. п. Понятно, что такая вера лишь суррогат настоящей религиозности. Для её носителей такое состояние является пограничным, временным. Раньше или позже они с высокой вероятностью приходят в церковь. Однако в силу своего стереотипа поведения в хозяйственной, социальной и политической деятельности неявленные православные ведут себя так же, как православные явленные, что и позволяет отнести их к верующим.

Ресурсы жизнеобеспечения ограничены, что неизбежно приводит к конфликтам народы, претендующие на один и тот же ресурс (землю, воду, полезные ископаемые и т. п.). Это вынуждает их к самоорганизации в целях защиты своих интересов. Наиболее многочисленные, сильные и энергичные народы создают для этого свои независимые национальные государства. Относительно малочисленные народы, не имеющие возможностей, необходимых для обеспечения надежного и независимого существования своего национального государства, вынуждены встраивать свою жизнь в одну из форм автономного самоуправления в рамках чужой, инородной государственности.

В ХIХ-ХХ столетиях появилось много квазинезависимых мелких государств, фактически находящихся под патронатом одной из крупных держав. Такая квазинезависимость для определенных кругов стала инструментом развала крупных исторических империй. Эти же круги использовали данную проверенную схему для развала СССР. Сейчас они пытаются применить её уже для развала России.

Таким образом, государствообразующим народом (рис. 1.2) является народ, отвечающий следующим требованиям:

— во-первых, это народ, живущий на своей земле, исторической территории народа;
— во-вторых, это народ, язык которого является государственным и одновременно на бытовом уровне служит языком межнационального общения*;

(* Государство, государственный язык которого не используется фактически как язык межнациаонального общения, является химерой);

— в-третьих, это народ, имеющий необходимые условия для обеспечения реальной независимости своего государства;
— в-четвертых, это народ, численно существенно превосходящий любой другой народ в государстве.
Главный вывод, который вытекает из схемы (рис. 1.2) и сказанного, заключается в следующем. Россия не многонациональное государство, а государство русского народа, включающее в себя целый ряд национальных автономий разного уровня: от республики до национального поселения.

Это неравенство народов в вопросе национального самоуправления вполне соответствует принципу справедливости, так как народы тоже не равны. Л. А. Тихомиров пишет по этому поводу следующее «Принцип правды, справедливости ни малейшим образом не есть принцип равноправности, а только пропорциональности. Справедливость только для равных решается равенством, а для всего неравного требует пропорциональности» [29, с. 547]. И. А. Ильин подчеркивал, что «справедливость есть искусство неравенства» и поэтому она должна строиться на «живой совести и живой любви к человеку» [24].

Исторически так сложилось, что строго мононациональных государств практически нет. В каждом государстве имеются более или менее значительные инонациональные вкрапления, что порождает проблемы согласования интересов совместно проживающих больших и малых народов. Но всякое действие требует субъекта, то есть лица либо коллегиального органа, официально уполномоченного конкретным народом, представлять его интересы при решении всех возникающих межэтнических проблем. Если у какого-либо народа нет субъектности, то есть отсутствует ответственное перед ним представительство для согласования межнациональных отношений, то возможность достижения приемлемого для данного народа компромисса практически исключается. И, как результат, будет идти постоянное накопление нерешенных проблем и непреодолённых противоречий, что рано или поздно приведет либо данный народ к деградации и исчезновению, либо (если речь идёт о государствообразующем народе) к гибели государства.

Судьбы русского народа и России неразделимы. Погибнет государство — сойдет на нет русский народ. Ослабнет русский народ — погибнет Россия. И от этого плохо будет не только русским. У всех народов России без неё нет будущего.

Это утверждение принципиально и архиважно. Без русского народа Россия неминуемо распадется на множество карликовых государств, враждующих между собой, которые в той или иной форме будут инкорпорированы более мощными соседями. Без любого другого народа России ее существование возможно. Однако, как показывает опыт, отделение любого народа от России резко ухудшает экономическое, политическое и культурное положение отделившегося. Судьба бывших республик СССР тому наглядный пример.

Таким образом, в основу законодательства России должна быть положена система ценностей и приоритетов русского народа. Чем ближе система ценностей, реализуемая в практике государственного управления, ценностям русских, то есть «Правде», тем больше любовь народа к своему государству и активнее его поддержка политической и социальной деятельности правительства. Естественно, тем лучше будут результаты такой деятельности, и наоборот.

Противоречия между моделями поведения, заложенными в генокоде народа, и чуждыми моделями поведения, навязываемыми человеку извне через СМИ, правовые нормы и пропаганду деструктивных элементов с одобрения либо попустительства органов власти приводят к тому, что человек находится в состоянии постоянного стресса. Его принуждают к поступкам и решениям, противоречащим собственным представлениям о добре и зле.

В условиях принуждения доминирующим чувством, определяющим поведение человека, становится страх. А, как известно, страх в качестве мотива поведения подавляет все другие мотивы. При этом сам «страх обычно характеризуется внутренним, субъективным... желанием бежать или нападать» [15, с. 260]. Обе эти реакции, такие разные, в случае если они примут сколько-нибудь массовый характер, приведут страну к одинаковому результату — гибели России как самостоятельного субъекта мировой истории. Это в недавнем времени и произошло с СССР, власти которого, вместо того чтобы официально объявить государствообразующим русский народ, стали конструировать некую наднациональную общность — советский народ. В результате в критической ситуации, когда нужно было встать на защиту страны, русские этого не сделали, поскольку перестали считать СССР Россией, своим родным государством. К сожалению, нынешнее российское правительство уверенно идет тем же путем, пытаясь изменить стереотипы поведения всего населения. При этом пропагандируют некую абстрактную, общечеловеческую систему ценностей и стереотипов поведения, не устраивающую никого, чуждую всем. Инородцы, защищенные своим национальным языком, а также своей культурной и административной автономией, предоставляемой им законом, оказываются в этой ситуации в привилегированном положении по сравнению с русскими, у которых такой защиты нет. Федеральные власти, находясь под постоянным давлением национально консолидированных и конституционно оформленных малых народов России, как правило, все сложные вопросы решают в их пользу. Русским же жаловаться некому: нет субъекта, имеющего право говорить от имени всего народа. Ситуация до деталей совпадает с той, что была на закате СССР. Если срочно и кардинально не решить проблему субъектности русского народа, Россию ждет судьба СССР.

А ведь ещё на рубеже ХIХ-ХХ вв. выдающийся русский мыслитель Л.А. Тихомиров предупреждал: «В единении разноплеменного государства важнейшее условие составляет сила основного племени, его создавшего. Никогда, никакими благодеяниями подчинённым народностям, никакими средствами культурного единения, как бы они ни были искусно развиваемы, нельзя обеспечить единства государства, если ослабевает сила основного племени. Поддержание её должно составлять главнейший предмет заботливости разумной политики. Это правило обычно склонны забывать абсолютистские правительства, которые даже стараются купить благосклонность наиболее враждебных государству племен всевозможными им благодеяниями за счёт того племени, которым создалось и держится государство. Это политика саморазрушения. В этом отношении справедливые упреки возбуждает и русская политика... Общественный и государственный деятель, забывающий первенствующее значение национальной силы, способной заставить осуществить его планы, в политическом деле способен лишь вести государство к разрушению» [23, с. 647-648].

Ущемление прав русской нации фиксируют социологические исследования, регулярно проводимые Институтом социально-политических исследований РАН. «Мониторинговые исследования последних лет (2003 2015 гг.) показывают увеличение утвердительных ответов на вопрос: „Считаете ли вы, что в настоящее время идет ущемление прав некоторых национальностей за счет расширения прав других национальностей?" „Да, считаю", — ответили около 40% респондентов в Москве, 35% опрошенных в Мордовии, 45% в Карачаево-Черкесии и 51% — в Северной Осетии (Алании)... Примечательно, что представители всех групп национальностей в регионах, участвующие в опросах, продолжают называть русскую нацию главным объектом „ущемления". Например, осетины и карачаевцы, мордва и русские отмечали в опросах этих лет только одну „ущемленную" национальность — русских. У черкесов в рейтинге ответов: русские и черкесы. У татар — русские и татары».

Очень тревожная обстановка складывается в фанатском движении России — самой активной части русской молодежи. Как известно [12], основу боевиков на Украине составляли представители фандвижений, и теперь они ведут активную пропаганду идей Майдана среди фанатов соседних стран: России, Белоруссии, Прибалтики, Молдовы и др. «В Белоруссии такая политика принесла существенные плоды: 100% фанатских группировок поддерживают Киромайдан и полк „Азов"... В случае попытки Евромайдана в Минске местные футбольные фанаты, несомненно, станут главной боевой силой революционеров. Лидер одной из фанатских группировок в приватной беседе сказал следующее: „Вы это сделали с хохлами, значит, можете сделать и с нами, поэтому мы будем против вас!" И добавил: „Мы все национал-социалисты, и, если полк «Азов» победит, для всех нас будет надежда, что рано или поздно Гитлер возьмет реванш"». Теперь «каждый украинский фанат ставит перед собой целью „завербовать" своего друга-фаната из Моск-иы». Убеждают русских фанатов, что «их проблема не революция н Киеве, а кавказцы, которым Путин вас сдал». И число сторонников полка «Азов» — самого радикального крыла майдана — среди российских фанатов за последние полгода удвоилось. «Поэтому вероятность участия фанатских группировок в акциях оппозиции существует — Украина показала заразительный пример» [12].

Уже инородцы говорят о притеснении русских в России, а наше правительство продолжает считать русский национализм главной опасностью для страны. Здесь уместно напомнить известное высказывание В.В. Розанова по этому поводу: «Национальное чувство есть доброе и мирное чувство мирных лет: это пассивная, недеятельная любовь к месту рождения своего, к своей родине, земле, отечеству. Но когда на них напали? Когда на русскую народность нападают тихо, незаметно, истощая ее, разоряя ее? Явится национализм — и это есть то же прежнее чувство, но уже активное, борющееся, защищающееся. „Национализм" рождается из „национального самосознания" — как армия рождается из „народа"...» (цит. по [11, с. 65-66]). Нужно бороться не со следствием, а с причиной. А бороться с русским национализмом в России — это то же самое, что тушить пожар бензином.

Иными словами, безопасность и само существование России как независимого и преуспевающего государства зависит от того насколько оно (государство) русское.

Нужно сразу же заметить, что эта самая «русскость» государства ни в коем случае не может привести к дискриминации какого-либо народа. Как уже отмечалось выше, важнейшей составляющей русской «Правды» является требование справедливости ко всем и во всем. «Идея справедливости — Божьей Правды на грешной земле — пронизывает нашу историю... нашу литературу, нашу религию, наши социальные взаимоотношения, все мировоззрение и все мироощущение русского народа. С нею мы должны считаться как с фактом, не подлежащим никакому сомнению, никакому оспариванию и никакому исправлению» [27, с. 66]. Русская «Правда» приемлема для других автохтонных народов России, потому что она правда для всех — «Божия».

Практически эта русскость государства российского признается всеми: как населением России, так и иностранцами. Действительно, когда нерусский гражданин России приезжает в другое государство, то, независимо от его реальной национальности, его называют русским, и он с этим соглашается. И сам себя за границей признает русским. Иными словами, признает, что он живет в русском государстве.

Правдолюбие, стремление к справедливости признавали основой русского национального характера не только такие его знатоки, как Ф.М. Достоевский, П Е. Астафьев, Л.А. Тихомиров, И.А. Ильин, И.Л. Солоневич, но и многие современные исследователи и руководители хозяйственных систем [22].


1.3.3. Соборность и национальная иерархия любви

В любом государстве легко выделяются шесть уровней иерархии: личность, семья, община, земщина, народ, государство. Выше уже указывалось, что главным чувством, объединяющим русских людей, является любовь. В рис. 1.3 представлена иерархия основных структурных составляющих русского народа и государства (иерархия любви). В этой иерархии каждый элемент выступает как в роли субъекта любви, так и в роли ее объекта. Главное свойство любви таково, что субъект любви (тот, кто любит) в своей деятельности руководствуется прежде всего интересами объекта любви (рис. 1.3, прямая связь). «Любовь есть чувство личное» [5, с. 79], поэтому только через любовь к семье мы приходим к любви к общине, земщине (малой родине), а через любовь к последним поднимаемся до любви к своему народу и Отечеству. «Кто говорит: „я люблю Бога", а брата своего ненавидит, тот лжец: ибо не любящий брата своего, которого видит, как может любить Бога, Которого не видит?» (1 Ин. 4: 20). Так же лжив и вреден в позднем СССР оказался лозунг из широко известного в то время шлягера: «Мой адрес не дом и не улица, мой адрес — Советский Союз».

Рис. 1.3

 Из утверждения Иоанна Богослова видно, как должна выстраиваться иерархия любви (рис. 1.3), крепко связывающая в единое целое личность, семью, общину, земщину, народ и государство. Именно эта иерархия является стержнем соборности — главной особенности русского национального характера. «Соборность, — по определению Д.А. Хомякова, — целостное сочетание свободы и единства многих людей на основе их общей любви к одним и тем же абсолютным ценностям. Такое понимание соборности соответствует древнерусскому понятию „лад" и неразрывно связано с общинной жизнью русского народа» [24, с. 207].

В данном контексте община рассматривается широко, как любое добровольное, относительно устойчивое и организационно оформленное объединение людей для совместной деятельности и общения. Таким образом, община — это предприятие, политическая партия, религиозная организация, спортивная команда, клуб по интересам и т. д. Под земщиной подразумевается общность коренных жителей (земляков) региона (малой родины). В рис. 1.3 знак «<» («больше») означает приоритет интересов объекта любви перед интересами ее субъекта.
Все основные отношения, представленные в рис. 1.3, в целом понятны. Серьезных комментариев требуют лишь отношения народа и государства.
Дело в том, что в основе системы ценностей русского народа лежит «Правда», которая, по представлению русских, выше закона. Следовательно, примат интересов государства будет соблюдаться, только если интересы, реализуемые в конкретных актах управления, будут соответствовать представлениям русских о «Правде». Сказанное возможно лишь при выполнении двух условий.

Во-первых, в основе системы ценностей и приоритетов государства должна лежать система ценностей и приоритетов русского народа. В случае расхождения в системах ценностей русского и любого другого автохтонного народа России в законодательстве должна закрепляться норма государствообразующего народа, то есть русского.

Во-вторых, поскольку понятие «Правды» достаточно общо, необходима возможность проведения экспертизы в той или иной форме указанного выше соответствия со стороны русских. Для этого русский народ должен быть организован и консолидирован. Формы такой консолидации и организации предстоит определить.

Другой особенностью любви как мотива поведения является потребность субъекта любви во взаимности, как минимум справедливости, что, вообще говоря, бывает не всегда. В последнем случае любовь рано или поздно проходит. Само отличие субъекта любви от объекта заключается в большей интенсивности чувства. Это и предопределяет поведение субъекта в реализации его чувства. Иными словами, права французская пословица, утверждающая: «В любви всегда один целует, а другой подставляет щёку» (рис. 1.4, прямая и обратная связь).

Рассмотрением государства как субъекта любви завершается построение концептуальной модели национальной иерархии любви — основы соборности (рис. 1.4). На этом этапе система замыкается в себе, объектом любви государства естественным образом оказывается личность — первая и главная составляющая всех уровней иерархии. Именно государство должно ответить на любовь к нему соборной личности народа созданием условий для адекватного удовлетворения телесных, душевных и духовных потребностей каждой личности. При этом подразумевается, что адекватным будет удовлетворение потребностей, соответствующее критерию максимизации земного срока существования народа. Как представляется для православного религиозного сознания, этот критерий является естественным, вытекающим из основных христианских заповедей.

Рис. 1.4
 
1.3.4. Иерархия межличностных отношений (отношения «свой — чужой»)

Выше были рассмотрены отношения личности ко всем основным структурным элементам государства и народа. Теперь рассмотрим отношения личностей между собой и посмотрим, каковы же предпочтения русского человека в этих отношениях. При этом следует иметь в виду, что к любому мало-мальски знакомому человеку мы относимся с позиции соответствия его поступков русскому идеалу («Правде»), точнее нашим представлениям о нем. Поэтому здесь речь пойдет об априорном отношении к практически незнакомым людям. Как видно из рис. 1.5, четко выделяются девять уровней предпочтений.

Первый уровень — члены семьи (родители, дети и другие постоянно совместно проживающие лица).

Второй уровень — соседи. Так сложилось исторически, что русские деревни стояли друг от друга обычно на достаточно большом расстоянии. При полном отсутствии естественно защищенных границ русские постоянно находились в опасности из-за набегов печенегов, половцев, татар и других любителей легкой наживы. Очень характерна в этом смысле поговорка крестьян: «Лук что татарин: снег сошел, и он здесь». Это какая же должна быть регулярность набегов, чтобы ее принимали за эталон регулярности для естественных явлений природы, а не наоборот? В этих условиях единственной надеждой были соседи. То есть соседи — это люди, живущие рядом и регулярно и бескорыстно (по просьбе п без) оказывающие друг другу помощь во всех делах. Недаром (ругая русская поговорка гласит: «Ближний сосед лучше дальнего родственника».

Третий уровень — односельчане, то есть те, кто проживает в одной деревне, селе и относится к одной общине — «мiру». Исторически община — это место укоренения человека. Известны поговорки: «На мiру и смерть красна», «Против мiра не попрешь» и т. д. русский крестьянин всегда входил в свое сословие через общину, которая была главным субъектом всей хозяйственной и социальной деятельности крестьянства. Община была главной опорой крестьянина. И теперь община уже в более широком смысле этого слова по традиции занимает важное место в жизни русского народа.

Четвертый уровень — земляки, люди, проживающие в одном регионе, который является для них малой родиной, местом рождения и детства, к которому человек привязан эмоционально и памятно.

Пятый уровень — все русские соотечественники.

Шестой уровень — соотечественники, принадлежащие к другим автохтонным народам России.

Седьмой уровень — выходцы, бывшие иностранцы, ныне граждане России, давно и постоянно проживающие в ней, считающие язык и религию государствообразующего народа своими. Считать религию своей не означает обязательно быть воцерковленным.

Рис. 1.5
 
Достаточно разделять ценности государствообразующего народа и уважать место и историческую роль православия в формировании данной системы ценностей. В связи с этим возникает вопрос: можно ли этих людей считать русскими? Вот суждение известного ученого, теоретика этногенеза Л.Н. Гумилева: «Этнический феномен материален, он существует вне и помимо нашего сознания, хотя и локализуется в деятельности нашей сомы (тела. — Прим. авт.) и высшей нервной деятельности... <...> Видимо, существуют разные степени этнической совместимости. При одних инкорпорация легка, при других трудна, при третьих невозможна ... Чтобы стать подлинно „своим", надо включиться в процесс, .1 это возможно только во младенчестве и при условии, что инкорпорируемый не воспитывается своими собственными родителями» [9, с. 123-124].
Восьмой уровень — жильцы. Это люди чужой национальности, веры и культурной традиции, живущие в России постоянно, владеющие русским языком и знакомые с местными правилами поведения и обычаями.

Девятый уровень — пришельцы. Иностранцы, временно находящиеся в России.

Уровень иерархии в личностных отношениях не следует понимать в том смысле, что для субъекта интереса во всех обстоятельствах земляк предпочтительнее выходца и т. п. Речь здесь идет о наиболее часто встречающихся предпочтениях. Фактически реализуемое в принятии решения предпочтение определяется субъектом интереса исходя из особенностей сложившейся ситуации и личности конкретного объекта.
Не является, как уже отмечалось, приведенное на рис. 1.5 ранжирование по уровням и дискриминацией выходцев, инородцев, иноверцев, жильцов и пришельцев. Данная система предпочтений п.| практике широко корректируется поиском и получением дополнительной информации об особенностях поведения объекта интереса. Полученная дополнительная информация может в очень широком диапазоне изменить данную (рис. 1.5) систему предпочтений при принятии конкретного решения.
 
1.3.5. Временные предпочтения некоторых социальных групп

Отношение ко времени является фундаментальным в жизни народа, так как определяет стратегию развития его и государства. «Нация есть не только настоящее, но и прошедшее, и будущее. И что, следовательно, всякое данное поколение только наследует имущество отцов и дедов — с тем, чтобы передать его детям и внукам. И что данное поколение не имеет права присваивать себе монополию окончательного решения судеб нации» [28, с. 405]. Иными словами, интересы прошедших и будущих поколений должен в своей деятельности реализовывать человек настоящего. Но он может это сделать только за счет интересов настоящего поколения, то есть и своих собственных интересов в том числе. Как будут сбалансированы при принятии решений интересы настоящего, будущих и прошедших поколений напрямую зависит от системы временных предпочтений принимающего решения человека, живущего сейчас поколения. Возможные варианты этих предпочтений представлены на рис. 1.6. Понятно, что всего может быть четыре варианта таких сочетаний предпочтений. Каждое из этих сочетаний соответствует определенной социальной группе, присутствующей в любом народе. Однако, как показывают исследования, в разных народах удельный вес представителей данных социальных групп различен.

Рис. 1.6

Так, традиционалисты доминируют среди индусов, буддистов, мусульман и народов развивающихся стран, а также русских староверов. Прогрессисты (коммунисты, социалисты и т. п.) распределены относительно более равномерно. Их больше в развитых европейских странах. Либералы с большим отрывом доминируют в Западной Европе, Северной Америке, Австралии и Новой Зеландии. Консерваторы преобладают среди русских (великороссов, малороссов и белорусов) и других народов, исторической религией которых является православие.
Возникает вопрос; как же при таких противоречивых системах предпочтений может быть достигнут консенсус в управлении государством? Понятно, что это возможно только на основе компромисса. Однако компромисс предполагает взаимные уступки: «Я пошел тебе навстречу в одном вопросе, ты уступи мне в другом, для меня важном». То есть в случае, когда нет даже частичного совпадения систем предпочтений, полноценный компромисс невозможен. Сравним системы предпочтений этих четырех социальных групп между собой (рис. 1.7).

Рис. 1.7
 
Оказывается, что традиционалисты могут пойти на компромисс с консерваторами и либералами. С консерваторами у них одинаковое отношение к прошлому, а с либералами — к будущему. И никакой сколько-нибудь прочный и долгосрочный компромисс с прогрессистами у них невозможен, так как у них нет общих предпочтений.

Прогрессисты смогут договориться с консерваторами, потому что у них общее отношение к будущему. А с либералами у них общее отношение к прошлому. С традиционалистами у прогрессистов компромисс невозможен.

Либералы могут договориться с прогрессистами, так как у них совпадает отношение к прошлому. Они также могут искать компромисс с традиционалистами по причине общего отношения к будущему. С консерваторами компромисс либералов невозможен.
И, наконец, консерваторы, имея общие предпочтения в отношении к прошлому, могут договариваться с традиционалистами, а в связи с общим отношением к будущему — с прогрессистами. Компромисс с либералами невозможен.

Естественно, что в данном контексте речь идет о невозможности компромисса только в рамках отношений «предки — мы — потомки» (Пр —М — П). В рамках других отношений, наверное, можно отыскать какие-то общие интересы, которые станут основой компромисса между любыми социальными группами. Но вряд ли он сможет быть сколько-нибудь длительным.

А теперь попробуем оценить описанные выше предпочтения социальных групп с точки зрения народа в целом. Это важно, потому что люди умирают, а народ остается. Народ, конечно, тоже не вечен. Но ясно, что максимизация срока существования народа должка быть главной целью государства. Рассмотрим с данной позиции, насколько четыре разновидности предпочтений способствуют реализации этой цели.

Итак, традиционалисты (реакционеры) имеют систему предпочтений «Пр > М > П» («предки > мы > потомки»), В практике на-родной жизни это означает следующее:

— высокая, стремящаяся к максимуму ритуализация обычаев и традиций предков, а через них и всей жизни;
— непререкаемый авторитет старших в отношении молодежи и женщин;
— многодетность;
— настороженное отношение ко всем нововведениям;
— высокий уровень архаизации и натурализации хозяйственной жизни;
— скептическое отношение к образованию вообще и к профессиональному особенно.

В результате многодетности и неучастия женщин в общественном труде среди традиционалистски настроенных обществ очень высок процент неработающего населения, что при низкой производительности труда приводит к тому, что в таких обществах обычно высок уровень бедности, который имеет устойчивую тенденцию к росту. Такое общество явно нестабильное, оно является источником трудноразрешимых проблем для ближних и дальних соседей.

Прогрессисты с иерархией предпочтений «Пр < М < П» («предки < мы < потомки») во всех своих стремлениях ориентированы на будущее, и это хорошо. Однако игнорирование, а часто и пренебрежение прошлым таит в себе большую опасность потери народом своего лица, забвения традиций, перерождения культуры и его растворения в каком-либо суперэтносе. Сказанное ведет к ослаблению любви к своему народу, равнодушию к его истории и культуре, поиску идеалов в более «прогрессивном» обществе. Этнос полноценно живет до тех пор, пока противопоставляет себя другим этносам, холит и лелеет свои особенности. В противном случае поглощение его более эмоционально сильными соседями неизбежно. Другими словами, умаление внимания и оскудение любви к своему прошлому неизбежно сокращает продолжительность существования этноса.

Либералы («Пр < М > П») предпочитают прошлому и будущему настоящее. Это самая неблагоприятная для существования этноса иерархия предпочтений. В условиях дефицита природных ресурсов и агрессивного воздействия чужих культур, нравов и традиций либеральная система очень быстро приведет к исчерпанию ресурсов жизнеобеспечения и наследия предков и, как результат, к угасанию этноса.
Консерваторы («Пр > М < П») предпочитают долгосрочные интересы народа, распределяя имеющие в их распоряжении ресурсы в пользу прошедших и будущих поколений за счет сознательного ограничения собственного материального потребления. «Мы — данное поколение — только одно из звеньев в общей цепи нации». И поэтому нужно «крепко и мудро стоять на охране не только внешних границ, но и внутренней самобытности, на страже своего национального „я"» [28, с. 405].

Ясно, что предпочтения консерваторов в наибольшей степени соответствуют цели максимизации времени земного существования народа.

Следовательно, общенародный интерес заключается:

— в увеличении численности этой социальной группы и приведении ее к власти;
— налаживании на основе компромиссов сотрудничества консерваторов с традиционалистами и прогрессистами;
— жесткой идеологической борьбе с либеральными взглядами и их максимальной возможной изоляции;
— воспитании молодого поколения в духе традиционных консервативных ценностей, проявляющихся в конкретной деятельности в виде рассмотренных выше иерархий предпочтений.

1.4. Человек как основа народа и государства

Для всякого нормального человека является естественным стремление посильно способствовать увеличению длительности существования (бытия) своего народа и государства. Какими же свойствами должен обладать человек, отвечающий этой своей жизненной задаче?

Как было показано в предыдущем разделе, прежде всего, он должен быть консерватором, то есть предпочитать интересы прошлых и будущих поколений своим личным интересам. Сформировать такую систему предпочтений можно лишь в полноценной семье, состоящей как минимум из трех поколений: мы, наши родители и наши дети. В такой семье, наглядно являющей единство прошлого, настоящего и будущего, в процессе воспитания через поощрение и наказание наилучшим образом может быть выработана, у молодого поколения стойкая система консервативных предпочтений. Таким образом, русский человек должен быть семейным, то есть укоренным в семье, живущим в ней и ее интересами.
Живя в семье, в своем селе (поселке, городе и т. п.) и регионе, молодой человек эмоционально и памятно привязывается к своей малой родине, становится местоукорененным. Только местоукорененный человек способен эффективно бороться за сохранение природной среды обитания. Чтобы сберечь данный уголок природы, как правило, требуется отказаться от каких-то реальных благ и преимуществ. Для этого нужно данный уголок природы очень любить, что бывает тогда, когда у человека с ним связаны достаточно дорогие воспоминания.

В семье и местоукоренении завершается формирование стереотипов поведения и совершается приобщение человека к культуре народа. Человек осознает себя частью не только семьи и регионального сообщества земляков, но становится настоящим патриотом, хранителем и умножителем культуры и исторического наследия своего народа. Поскольку любая культура зиждется на языке, то не бывает культуры вненациональной. О мировой культуре говорят условно, понимая под ней выдающиеся достижения всех национальных культур. Нельзя стать явлением мировой культуры помимо культуры национальной. Поэтому именно национально ориентированные люди, люди с ярко выраженным национальным менталитетом окажутся готовыми принимать непопулярные решения в пользу прошедших поколений за счет комфорта, материальных выгод и амбиций представителей поколения живущего.

Приемлемый для всех поколений компромисс может найти только человек, для которого представители всех поколений одинаково свои, одинаково живы. Ясно, что именно у представителей традиционных мировых религий имеется такое внутреннее единство восприятия своего исторического бытия. Это, как было показано выше, особенно свойственно русскому менталитету. Именно православный русский считает, что государство должно служить не сиюминутным потребностям наличного населения, а Отечеству, то есть, прежде всего, прошедшим поколениям, создателям и укрепителям его, а через них и Создателю всего, то есть Богу. Иными словами, русский человек должен быть религиозным, то есть православным. Как было показано ранее в разделе 3.2, в широком смысле слова он таким и является.

Завершается становление русского человека окончательным формированием его системы ценностей, вершиной которой становится «Правда» как земная проекция всеобщего Божьего закона умножения любви.

«Возлюби Господа Бога твоего всем сердцем твоим, и всею душою твоею, и всем разумением твоим. Сия есть первая и наибольшая заповедь. Вторая же подобная ей: возлюби ближнего твоего, как самого себя. На сих двух заповедях утверждается весь закон II пророки» (Мф. 22: 37-40).

Итак, только консервативный, семейный, религиозный, место — и национально-укорененный человек полностью отвечает необходимым требованиям для успешного решения задачи максимизации земного срока существования своего народа и Отечества. Именно такие и только такие люди должны в России принимать решения от имени народа и государства.