|
«РУССКАЯ МЫСЛЬ»: Историко-методологический семинар в РХГА
Ведущий семинара – доктор философских наук, профессор РХГА Александр Александрович Ермичёв.
29 января 2010 г. – доклад Якова Адольфовича Фельдмана «Постпрагматизм: новые ответы на старые вопросы».
Сегодня мы начинаем наше очередное заседание. Тема нашего заседания технически обозначена на экране (Проектор, на экране заголовок презентации: «Постпрагматизм: новые ответы на старые вопросы»).
Выступает перед нами наш постоянный посетитель с недавних пор Яков Адольфович Фельдман, уже известный в некоторых читательских кругах как автор очень интересных книжек. Программа нашей работы складывается в таком порядке. Доклад, сообщение Якова Адольфовича, в пределах 40-50 минут, после чего вопросы, а потом обсуждение и чай, как обычно. Яков Адольфович, прошу Вас!
План доклада, который был предложен аудитории перед началом заседания
Итак, начнем. Прежде всего, меня просили объяснить, что такое постпрагматизм. Это мой собственный термин, я его придумал. Он обозначает буквально следующее. То, что я делаю, то, что вы сегодня увидите, по своими основам очень близко к течению американского прагматизма 100-летней давности. Но конечно с ним не совпадет, иначе не было бы интересно. Вот смысл этого термина. Дальше вы поймете, почему это так.
Теперь к «старым вопросам». Я начну с того вопроса, на котором закончилось прошлое заседание. Старый вопрос: что такое философия? Давайте начнем с этого вопроса и по ходу увидим, что нового здесь можно сделать.
Я выделяю при ответе на этот вопрос три подхода, вот они на экране (смотрит на экран).
Первое – вид мышления, философия – это определенный вид мышления. Второе, философия – это определенный тип познания. И третье, философия – это определенный тип духовного производства. У каждого из этих подходов есть свои преимущества. Давайте начнем со второго подхода – философия как определенный тип познания.
Итак, философия – вид познания, а познание – определенный вид человеческой деятельности.
Вот картинка. Человеческая деятельность содержит в себе освоение мира как часть. Освоение мира как часть содержит познание, а познание в себе содержит философию, науку, и другие формы познания. Эти две - основные. Кроме этого, как видите, здесь еще представлены другие виды человеческой деятельности.
Возникает вопрос: чем философия отличается от науки? Давайте посмотрим.
С моей точки зрения философия, ее предназначение, ее смысл состоит в том, чтобы стать ядром науки о человеке. Науки о природе сегодня существуют отдельно. Они группируются вокруг математики как вокруг своей методологии. Философия как ядро наук о человеке, математика, ядро наук о природе – все это образует весьма неустойчивую конструкцию. Я думаю, что лет через 50 произойдет буквально следующее. Наука естественная и гуманитарная объединится. Методология объединится.
В этом направлении я, собственно, и работаю. Некоторые элементы моего стиля вы уже видите. И видите, что в некотором смысле это скорее математика, чем философия. Как видите, я работаю не в том стиле, в каком принято, поэтому о стиле надо сказать отдельно.
Человек… Я много раз здесь слышал, что человек не изменился со времен Аристотеля. Что мышление – это слово, а культура – это книга. Для философов традиционного стиля это так. Но не для меня. Вот, посмотрите на таблицу.
Вот посмотрите, то, что обозначено красными кружочками – это традиционная философия, она пользуется текстами, она почти не пользуется картинками и почти не пользуется схемами. Она рассчитана на то, что это все слышимо, что это воспринимается ушами. Она почти не пользуется глазом и рукой как средством передачи информации. Философия продуцирует смыслы. Если бы она продуцировала, скажем, образы – это было бы искусство, а если бы она продуцировала сценарии – это был бы менеджмент или политика. И книга, конечно, является важнейшим средством хранения, но последние сто лет она уже не единственная и сегодня она уже не самая главная. Есть кино, и есть компьютер – это принципиально иные способы хранения информации общекультурного значения, и их роль возрастает. Я буду больше пользоваться, как видите, и компьютером, и схемой, и глазами. Т.е. я стараюсь расширить стиль.
Я слышал, выступающие с этой кафедры неоднократно говорили, что философия находится в тупике. Я думаю, что она находится в тупике от того, что она сильно ограничивает свой стиль мышления. Чтобы вывести ее из тупика надо расширить стиль.
Пойдем дальше. Давайте еще более подробно посмотрим, как происходит познание.
Я это утверждаю, считайте это аксиомой или системой аксиом, я готов доказывать, что это хорошая система аксиом. Я утверждаю, что наш мир состоит из двух параллельных миров – из мира материальных фактов и из мира идеальных конструкций.
Они равно первичны, существуют независимо друг от друга, и равно объективны. Вот такая конструкция позволяет объяснить очень многие вещи, и договориться по очень многим трудным вопросам. Мир идеальных конструкций (МИК) и мир материальных фактов (ММФ). Мы с вами живем где? В мире материальных фактов.
Как происходит процесс познания? Он всегда начинается с некоторой ситуации, с некоторой точки, с некоторого факта, который мы осознаем как конфликт.
То, что возникает вокруг этого конфликта, и то, что нам кажется относящимся к этому конфликту, мы называем проблемой. Вот с этого начинается познание.
Мы должны описать это как-то, осмыслить, и мы переходим в мир идеальных конструкций и там строим некую модель.
Модель может быть в словах, она может быть чертежом, она может быть толстой книжкой. В этой модели, внутри нее, мы начинаем искать путь, и находим некое теоретическое решение.
Далее, мы пытаемся отобразить это теоретическое решение в наш мир материальных фактов, находим практическое решение.
Мы пытаемся его осуществить и дальше смотрим: исчерпан ли конфликт?
Если конфликт исчерпан, значит, наш цикл завершился, мы нашли решение, мы правильно описали реальность, мы достигли нашей цели, процесс познания завершен.
Но так бывает только в самых простых случаях, обычно бывает сложнее.
Обычно приходится признать, что решения, которые мы практически осуществили, не решают проблему, и мы начинаем искать более точное описание ситуации. При этом может меняться модель, может меняться проблема. Возникает вот такая спираль:
Много-много раз мы меняем свой подход, пока, наконец, не приходим к некоему замкнутому циклу. Если мы пришли к нему, то мы можем сказать, что это и есть истина. Это - определение, и я буду на нем стоять. Истина есть предельный цикл спирали познания.
Что отсюда видно? Я много раз здесь слышал, что истина одна, и что мы все к ней стремимся. Как видно на этой картинке, истина не одна, истин много, потому что здесь во многих точках этой спирали есть неустранимая субъективность. Когда мы начинаем конфликт, точка конфликта – это наше ощущение. Для меня это конфликт, а для моего соседа это не конфликт, ему это не интересно. Когда я начинаю двигаться по этой спирали и возвращаюсь, то я должен проверить, а исчерпан ли конфликт или нет, и это снова мой субъективный выбор. Неустранимость субъективного выбора здесь видна.
Спрашивается, как тогда возможна наука?
Ответ такой: если группа исследователей (маленькая или большая) договаривается о том, что есть конфликт, и что есть решение, то она двигается по спирали как единое целое. Это экспертное сообщество и образует науку. Если эта наука показывает свои замечательные результаты, она получает всемирное признание. Вот такая первая модель, она отвечает на многие вопросы, которые на этом семинаре раньше звучали.
Второй вопрос, который мне хотелось бы прояснить – это то, чем, отличается наука от религии с одной стороны и от мифа с другой стороны. Тут перечислены самые на первый взгляд явные свойства этих трех форм сознания. Вот, посмотрите.
Но это видимость. Теперь, в чем, на мой взгляд, состоит сущность этих явлений? Давайте посмотрим вот такую модель.
Человеческое общество управляется, кто-то в нем принимает решения, кто-то эти решения передает, и кто-то их выполняет, принимает готовые решения к исполнению. В моих терминах – Потребители, Трансляторы и Авторы.
Посмотрим, что из этого следует. Я думаю, что вы согласитесь с тем, что для того, чтобы быть Автором, человеку нужно больше способностей, и больше, я бы сказал, психической мощности, чем для того, чтобы быть Транслятором. И, для того, чтобы быть Транслятором, нужно больше психической мощности, чем для того, чтобы быть Потребителем. Я думаю, что человеческая история, ее прогрессивное развитие, состоит в том, что повышается психическая мощность тех людей, которые составляют человеческое общество. В очень раннем обществе, архаическом, людей, которые могли быть Авторами, их было ничтожно мало. Людей, которые могли быть Трансляторами, было очень мало. Основная масса людей была потребителями готового знания. Спрашивается, откуда же они брали это знание? Кто им давал его? На мой взгляд, ответ такой. Человек способен по вдохновению что-то придумать. Но это как бы не он. Это как бы для него не характерно. Это как бы ему кто-то передал. И общество привыкло к тому, что знания возникают ниоткуда, что у него его масса источников, что это знание принципиально не ясное. Вот такое знание, на мой взгляд, и является мифом. И общество на ранней ступени человеческого развития, архаическое общество, как раз было устроено так. Именно так оно хранило свое общественное сознание.
Прошли века, возник слой людей, которые устойчиво готовы были работать Трансляторами, и эти люди взяли на себя новую роль, они стали транслировать некую истину. Они стали элитой, и распространение этой истины стало их общественным призванием, миссией. Эти люди не Авторы, поэтому Автор для них трансцендентен. Кто же этот Автор, Творец? Ответ: это не человек. То есть Бог. Это просто такое название источника нашего знания. Это знание совпадет с тем, что мы называем религией.
Прошли века, и возникло некоторое количество людей, которые способны сами быть Авторами, причем устойчиво. И эти люди стали обсуждать, стали сомневаться, стали спорить. Они сами стали творцами нового знания, и тогда возникла наука.
Вот такая очень грубая периодизация человеческой истории. В этом состоит качественный прогресс того, что мы наблюдаем в истории. И в этом состоит различие этих трех форм общественного сознания. Другое дело, что в нашем современном обществе очень многое перемешано и сосуществует, и мы можем видеть это рядом. Но в истории были эпохи, когда доминировало что-то одно, например, доминировала религия, а наука была либо под запретом, либо под контролем религии. Так мы отработали направление «философия как вид познания»
Давайте посмотрим на философию как на форму духовного производства. Спрашивается, что же это за производство, что особенного оно производит? Мой ответ такой: философия производит ответы на трудные вопросы. Возникает уточняющий вопрос: «Что такое «трудные вопросы»?» Два ответа у меня есть. Во-первых, это общие вопросы, в отличие от частных. И, во-вторых, это вечные вопросы, в отличие от сиюминутных.
Давайте посмотрим, что это может означать. Ну, во-первых, общие вопросы. Вот пример.
«Который час?» - это очень частный вопрос, каждый час ответ будет уже другой. «Как узнать который час?» - вопрос более сложный, более общий. «Что такое время?» - вопрос еще более общий. И, наконец, четвертая степень всеобщности так будем называть: «Откуда взялись эти вопросы?»
Давайте посмотрим, кто эти вопросы задает. Здесь возникают роли. Первый вопрос задает Обыватель, человек с улицы. И он спрашивает об этом у человека более осведомленного. Второй вопрос задает Специалист, например, Инженер спрашивает Ученого. Третий вопрос Ученый задает Философу. И, наконец, четвертый вопрос Философ задает другому Философу, причем это второй философ как бы немножко другой, Философ-2. Давайте посмотрим, что за этим скрыто.
Смотрите, эти Потребители, Трансляторы, Авторы – это как раз те самые обыватель, инженер и ученый. Поэтому степень всеобщности – это как раз место человека спрашивающего в иерархии, и сложность, то есть, общность его задач. Такие иерархии управления пронизывают наше общество в самых разных вариантах. А для людей, которые в обществе живут, это стратегии. Они так себя ведут, они так учились, на эту роль они претендуют, они ее занимают. И они в основном эту роль выполняют всю свою жизнь. Это так называемые статические стратегии.
Но статические стратегии это не все. Есть еще динамические стратегии, когда человек способен перемещаться. Вот одна такая стратегия – она называется Странник.
Человек начинает простым потребителем, зрителем, затем поднимается… Например, студент в аудитории слушает лекции, выучился, пошел работать преподавателем, набрался квалификации, начал писать учебники. И дошел до такой степени знания предмета, что для него нет ничего интересного в этом предмете, он начинает изучать новую науку и опять становится студентом. Вот эта стратегия называется Странник, и это первая динамическая стратегия. Наш обыватель, инженер и ученый, которые были здесь – это Потребитель, Транслятор и Автор. А Странник – это Философ. И вот тут как раз возникает следующая степень всеобщности. Есть еще две стратегии динамические. Одна – я называю ее Аутсайдер – это человек, который вне всякой иерархии.
И еще одна стратегия, которую я называю Инвайдер. Инвайдер перемещается, но, не так как Странник. Странник перемещается по определенным правилам, а Инвайдер может войти и выйти как нейтрино, без всяких правил. Так вот, Странники и Инвайдеры – это те самые Философ и Философ-2, которые задают вопросы самой большой всеобщности.
Напомню второй подход к тому, что же такое трудные вопросы. Трудные вопросы – это вечные вопросы.
Так вот, я утверждаю, что все вечные вопросы можно разбить на пять больших групп, пять направлений. Вот они здесь показаны.
Причем, направления «духовное – материальное», «идеальное - материальное», «свобода-необходимость» и «прошлое-будущее» – это четыре основных направления. А пятое отношение «Я - Бог», или отношение «Я – Не-Я» сводится к первым четырем. Т.е. когда мы из этой точки своего сегодняшнего сиюминутного Я начинаем двигаться в бесконечность, то в самом общем виде это движение к «Не-Я» или к Богу. Но если мы начинаем уточнять «куда именно мы движемся», то движение распадается вот на эти четыре направления.
Вопрос «Идеальное - Материальное» мы уже рассмотрели. Мы рассмотрели мир материальных фактов и мир идеальных конструкций. Спираль познания - это некоторый ответ на вопрос «как они между собой соотносятся?».
Вопрос «Духовное – Материальное» требует отдельного рассмотрения, и мы сейчас попробуем его решить. Например, если вы изучаете культуру, то очень быстро становится ясно, что она неоднородна, что отдельно существует масс-культура, традиционная культура, классическая. И существуют более сложные и более современные формы, например, планетарная культура существует отдельно. И еще то, что называется анти-культура.
Некоторое углубление в предмет показывает, что эти формы культуры отличаются не содержанием. Они отличаются тем, на кого они рассчитаны.
Так вот масс-культура рассчитана на Потребителя, традиционная на Транслятора, классика на Автора, а планетарная культура рассчитана на Странников и Инвайдеров.
Можно еще так сформулировать: все наши проблемы расслаиваются по определенным слоям, новый термин: «слои бытия».
Те проблемы, которые мы называем материальными, рассчитаны на Потребителей. Социальные – на Трансляторов. То, что мы называем культурными проблемами – соотносится с Авторами, а проблемы более сложные, более глубокие, духовные, соотносятся с теми, кто выше, кто поднимается над культурой своей страны, над культурой этого времени, смотрит с более высокой точки.
Слово «космическое» здесь имеет два значения. «Космическое» это «вне общества». Когда мы говорим, «не навреди», мы относимся к животным, к растениям, к природным системам, так же как к человеку – бережно. И это попадает в Космическое-1. Там, где мы относимся ко всему вокруг как к мертвому, к человеку как к камню, это попадает в Космическое-2.
Мы соотнесли это с этапами истории, и это есть первое решение вопроса «Прошлое – Будущее».
Итак, вопрос «идеальное и материальное» мы рассмотрели. «Духовное и материальное» рассмотрели. «Прошлое и будущее», некая модель истории, следует из нашей модели «Потребитель-Транслятор-Автор-Странник». Это первая модель истории, которая показывает что такое прогресс. Архаический, патриархальный, индустриальный и следующий – информационный – этап, который связан со Странниками. Вот Интернет – это такая штука, где встречаются люди разных культур и разных мировоззрений, надо уметь договариваться. Вот где Странники и Ивайдеры особенно нужны – как переводчики и переговорщики.
Я рассмотрел ответы на вечные вопросы – четыре из пяти направлений. Пятое направление
Вопрос о свободе и необходимости… Могу дать более простое решение, могу - более сложное. Более простое решение состоит в том, что и свобода и необходимость равно свойственны и миру вещей и миру людей. Более сложный ответ: свобода – это категория определенного (пятого) уровня, нам придется рассказать теорию уровней.
Вернемся к нашей периодизации исторического процесса.
Видно, что это решение очень приблизительное. В него не попали основные эпохи. Например, Античность или Возрождение, они здесь не видны, они прячутся здесь под другими эпохами. Для того, чтобы их увидеть хорошо бы иметь более сложную периодизацию, более тонкое понимание вопроса.
Для этого у меня есть еще одна модель, которая называется «теория уровней абстрактного интеллекта». Я рассматриваю человека с двух сторон: с внешней - его поведение, и с внутренней - его способ мышления. Для меня важно, как сложно он мыслит мир. И появляется такое понятие как поле внимания, сложность поля внимания или мощность поля внимания.
В первой колонке показаны номера уровней, а во второй пиктограмма показывает поле внимания человека на данном уровне. Я хочу по этой картинке показать, что поле внимания у человека в ходе истории усложняется. Самое простое поле внимания один объект, потом много объектов… постепенно все усложняется и на последнем уровне это много систем – вот это современное сознание. Это связано с категориями, это связано с логикой …. Например, мышление человека… Сложность мышления возрастает, возрастает сложность вопросов, которые он задает, и категории становятся более сложными, в которых он осмысливает мир. Например, свобода – это категория пятого уровня. Пространство и время – это категории второго и третьего уровня. Собственно все фундаментальные категории – это категории определенных уровней.
Здесь «Э» означает «экстенсивный», «устремленный вовне», связанный с расширением поля внимания. «И» означает «интенсивный», «устремленный вовнутрь», связанный с сужением поля внимания.
Я дал самый общий эскиз этой теории, но для меня она – решение, с одной стороны, вопроса «Что меняется в истории, в чем состоит исторический прогресс?»
С другой стороны, она для меня ядро модели человека. Как вы помните, для меня философия – это ядро наук о человеке, это методология наук о человеке, и модель человека, которой могут пользоваться разные науки – и психология, и логика, и история, как наука как о человеке историческом. Все эти науки должны пользоваться какими-то категориями и какой-то моделью. Так вот в данном случае теория уровней – это ядро вот этой самой модели человека.
Ну, основную свою часть доклада я завершил. Наверное, вопросы, а потом я буду отвечать, да? Ну, давайте.
А.Л. Казин: А вторая часть доклада?
ВОПРОСЫ
Н.В. Кофырин: В чем состоит прогресс-то человеческого общества?
Я.А. Фельдман: Прогресс человеческого общества состоит в том, что повышается мощность человеческого материала, человек мыслит все более сложно, у него усложняется мышление, поведение, взаимодействие, и, соответственно, усложняется и форма организации общества. Причем, это усложнение можно измерить по шкале теории уровней.
Я.А. Фельдман: Я понял, можно отвечать? Я постараюсь ответить. Дело в том, что чувства – это тоже информационный процесс. Когда мы чувствуем боль – это знание о конфликте. Когда мы чувствуем облегчение – это знание о том, что конфликт разрешен. Когда мы чувствуем радость – это оценка того, что мир положителен. Боль, горе - мир отрицателен… Это все информационные процессы. Чувства – это первый фильтр, который человек ставит на входящую информацию. Он оценивает, что важно, насколько это важно. И дает грубую оценку тому, что происходит: положительную – отрицательную, смертельно опасное – счастливо приятное, и т.д. Т.е. эмоции – это входной фильтр информационного процесса. Это не отрицание информационного подхода. Мой информационный подход включает и эмоции, и интеллект, и волю. Потому что воля осуществляет то, что человек придумал. А эмоции – это первый фильтр, который человек ставит на впечатлениях от внешнего мира. Я постарался ответить.
А.А. Ермичёв: Ростислав Николаевич, пожалуйста!
Р.Н. Дёмин: Яков Адольфович, хотел бы спросить Вас, почему Вы начали свое определение философии с XIX века: Кант, Гегель, Маркс? А не взяли, допустим, различные концепции философии, выдвинутые еще в античности. Например, можно было взять шесть определений философии, которые рассматриваются Давидом Анахтом в книге «Определение философии». Они же не случайны, им – это в конце античности – подводится итог всей истории античной философии.
Я.А. Фельдман: К сожалению знания мои недостаточны, и я просто не знал этих шести определений. Если Вы хотите сейчас процитировать, я готов выслушать.
А.А. Ермичёв: Одну секунду. Андрей Михайлович, пожалуйста!
А.М. Столяров: В чем состоит постпрагматизм, который фигурирует в названии доклада?
Я.А. Фельдман: Хорошо, отвечу. Я думаю, что вот такая модель познания не характерна ни для материализма, ни для идеализма, но характерна для прагматизма. Может быть в каком-то другом варианте, на мой взгляд, более простом. Я не уверен, что этот термин самый лучший для того, что я делаю, но я хотел подчеркнуть, что это особенность подхода, вот такова была идея, замысел.
А.А. Ермичёв: Ирина Николаевна, пожалуйста.
И.Н. Мочалова: Яков Адольфович, у меня вот в продолжение этого вопроса о прагматизме. Вы говорили, что он распространен в Америке, связывали это с Америкой. У меня вопрос такой: каковы с вашей точки зрения перспективы в России распространения прагматизма или постпрагматизма? Это один вопрос. И второй вопрос в связи с этим. Все-таки из прагматиков известных кто вам ближе? С кем-то Вы связываете развитие прагматизма?
Я.А. Фельдман: Прагматизм обычно связывают с тремя авторами – это Пирс, Джеймс и Дьюи, это все авторы, которые творили сто лет назад. Потом эти идеи воплощались в разных вариантах и в педагогике, и в социологии, и в других науках. Насколько я знаю, сегодня эта концепция не является центральной, она не обсуждается, она один из вариантов, оставшихся в истории. Я думаю, что, когда материализм отступил вместе с марксизмом, а идеализм наступает, но они не могут между собой договориться по самым основным вопросам… Я думаю, что сложность сегодняшнего мира, в котором приходится путешествовать между культурами и цивилизациями… В котором приходится признавать множественность истин… В котором приходится показывать, что субъективное человеческое неустранимо из процесса познания… Я думаю, что постпрагматизм является ответом на эту сегодняшнюю сложность мира – ответом лучшим, чем материализм и идеализм. Это мое такое предпочтение.
А.А. Ермичёв: Спасибо, Яков Адольфович!
Н.В. Кофырин: Я согласен с вами в том, что для философии действительно нужны новые стили мышления, но вот в данном медийном иллюстративном подходе я не увидел этого нового стиля, кроме того, что мы на экране просто видим привычные схемы. Это схематический подход, я нового, простите, не увидел.
А.А. Ермичёв: А вопрос?
Н.В. Кофырин: А вопрос состоит в том. Меня заинтересовала, во-первых, суть «пост» почему вы избрали «постпрагматизм»?
Я.А. Фельдман: Потому что он не совпадет с прагматизмом. Того, что я говорю, нет в трудах классиков прагматизма. Только поэтому.
Н.В. Кофырин: И меня заинтересовало. Не могли бы вы более подробно определить отличие Аутсайдера от Инвайдера. И я еще не совсем понял, что такое Инвайдер.
Я.А. Фельдман: Аутсайдер – это хиппи.
Н.В. Кофырин: А по отношению к философии как он выглядит?
Я.А. Фельдман: Я привел его здесь исключительно с точки зрения антикультуры. Как человека, который к культуре относится как разрушитель.
Н.В. Кофырин: А к философии?
Я.А. Фельдман: Никак. Вот Инвайдер относится «как».
Н.В. Кофырин: А вот что такое Инвайдер? Можно поподробнее.
Я.А. Фельдман: Вот Странник – это человек, который знает Анахта и шесть определений философии (смеется), потому что он успел их изучить.
Н.В. Кофырин: Со Странником все понятно. А Инвайдер что такое?
Я.А. Фельдман: Это человек, который пытается путешествовать вне правил, неправильно путешествовать. Не может он как Странник методично изучить одну культуру за другой, не получается у него. А, тем не менее, он пытается решать проблемы. Во всяком случае, мне понятно, что существует и такая стратегия. Т.е. стратегия, которая изучает разные культуры, но не правильным порядком, а неправильным, по-другому.
Н.В. Кофырин: А каким – неизвестно?
Я.А. Фельдман: Вот неизвестно. Вот удается решать проблемы, но не по правилам.
Н.В. Кофырин: Спасибо!
А.А. Ермичёв: Прошу Вас, Анатолий Александрович!
А.А. Лебедев: Скажите, пожалуйста, а почему вы не говорите «Что делать»?
Я.А. Фельдман: Что делать?
А.А. Лебедев: Да. И второе. Каково соотношение у вас соотношение идеального и духовного? Вы их разграничиваете? И «Что делать?»
Я.А. Фельдман: Скажу, скажу.
А.А. Ермичёв: И «Что делать?», Яков Адольфович? (смеется)
Я.А. Фельдман: Что делать? Во-первых, договариваться между собой о том, как устроен мир, и что делать, чтобы его улучшить, чтобы у нас была общая позиция по этому вопросу, тогда мы сможет сделать больше. Во-вторых. Я попытаюсь ответить кратко, хотя ответ требует большего времени и большей полноты. В моей формулировке получается краткий вопрос такой: как способствовать улучшению человеческого материала? Через прежде всего что? Через образование, и через выращивание тех людей, которые сложность мира воспринимают сложно, а не упрощают этот мир и не пытаются все свести к одной кнопке. Вот это хотелось бы сделать.
А.А. Лебедев: И второй вопрос – идеальное и духовное.
Я.А. Фельдман: Духовное – эта категория относится к слоям бытия, когда мы мыслим как Странники, скажем так, т.е. широко видим. И вот у этой классификации еще такой разрез – горизонт мышления.
Потребитель считает жизнь днями. Материальная жизнь, жизнь потребителя считается днями. Жизнь социальная - жизнь Транслятора считается годами. Жизнь культурная – это жизнь в пределах поколения. Я издам книжку, мой сын будет читать. А Странники - люди, мыслящие духовно, они мыслит бóльшими временными отрезками, они мыслят тысячелетиями. В этом один из признаков. Но это мы только можем опознать, распознать это по разным признакам. А сущность в чем? Я так определю, что касается духовного. Человек, который очень широко мыслит – это духовный человек – чем он шире мыслит, тем духовнее… Но это начинается только тогда, когда мы выходим за пределы своего поколения, за пределы одной человеческой жизни. А что касается идеального, то это вопрос существования мира идеальных конструкций объективно, этот вопрос не зависит от того, что духовно. Т.е. мы можем пользоваться идеальным совершенно не духовно, пользоваться им совершенно в материальных интересах.
А.А. Ермичёв: Простите, а такие категории, как, допустим, грех, трагедия – они как-то вписываются в Вашу постпрагматическую…?
Я.А. Фельдман: Грех, по-видимому, относится к вопросу о добре и зле, я так понимаю, так он попадает в более широкий контекст. Трагедия – ну, эта категория требует расшифровки по контексту. Проблема добра и зла объективно сложная, но я могу ее очертить … Вот если, скажем, понятие «сознание» здесь распалось на идеальное и духовное, а есть еще третий аспект, «мозговое», как на этой картинке.
То, анализируя понятие добра и зла, я получаю семь формулировок. В разных контекстах это означает совершенно разное. В книжке «Философ на пляже» есть такая глава на странице 63, «Добро и Зло – семь ответов». Я могу рассказать, но это потребует минут десяти примерно, если хотите.
А.А. Ермичёв: Пожалуйста, прошу Вас, Ирина Николаевна еще раз.
И.Н. Мочалова: Сегодня философию преподают в вузах на первом или втором курсе, семестр - два семестра. Вот как Вы к этому относитесь, и как Вам видится философию Вами предлагаемую начать преподавать – когда нужно, как долго, кому?
Я.А. Фельдман: Понимаете, если философия есть сумма готовых ответов, то можно выучить ее и на первом курсе, можно даже в первом классе, честно говоря. Если философия – это обсуждение серьезных проблем, на серьезном уровне, то она требует, прежде всего, фактических знаний. Для того, чтобы понять, как человечество развивалось, надо знать фактическую историю. Для того, чтобы знать проблемы разных культур, надо знать сами эти культуры, что в них было сделано фактически. Это требует определенной базы. Прежде чем дойти до Странника надо поработать Транслятором и Автором, самому в этих культурах пожить, в этой истории пожить. Я думаю, что на первом курсе этого конечно нет и быть не может. То, что я делаю, опирается на фактическое знание истории, фактическое знание культуры и фактическое знание уже открытое в науках о человеке. Эти знания должны предшествовать философии. Элементы, ключевые моменты истории, культуры и наук о человеке.
Вопрос: У меня создалось впечатление, что мы говорим о методике, да? Ваша теория «постпрагматизм» – это просто какой-то методический подход, как бы, некий разворот на культуру, на философию, на то, как это все устроено. Но, собственно говоря, то, как Вы пробросились «свобода и необходимость», как-то так вот…
Я.А. Фельдман: За 30 минут было сложно…
Вопрос: Осмысление… Ну, собственно говоря, Вы это хотели? Вы просто хотели предложить какую-то схему, какую-то структуру, в которой Вы видите…
А.А. Ермичёв: Нового описания старого содержания?
Вопрос: Да-да-да, вот как бы… И то, что Вы ввели новые, как их там, на букву «И»…?
Из Зала: «Инвайдеры».
Вопрос: Инвайдеры, да – вот эта позиция, как она соотносится с восприятием свободы и необходимости? Для Инвайдеров? Что для них необходимость?
Я.А. Фельдман: Давайте я начну с первого вопроса, который Вы задали: что нового? Для того, чтобы мы могли решать проблемы, возникающие в нашей жизни, мы должны иметь подходящий язык для их описания. Как у Маяковского: «Улица корчится безъязыкая. Ей нечем кричать и разговаривать». Вот я начал с моделей. Мы должны дать такие модели, в которых суть дела будет ясно видна. А если у нас не хватает слов… Приведу простой пример. У эскимосов 30 слов для описания снега, а у папуасов – ни одного. У папуасов 30 слов для описания песка, а эскимосов ни одного… Если у нас нет подходящих слов, мы не можем хорошо очертить проблему. Я предложил свои слова, новые, которые, позволяют уловить то, что происходит в современном обществе, сложном обществе, во всей его специфической сложности.
Вопрос: Но это только какая-то грань, понимаете – свобода и необходимость.
Я.А. Фельдман: Значит, Вас интересует проблема о свободе и необходимости?
А.А. Ермичев – женщине, задавшей эти вопрос: Вы можете потом выступить.
Вопрос: Как Вы понимает, что такое Инвайдер?
Я.А. Фельдман: Ну, это очень частный вопрос. Я, наверное, в Вашем вопросе выделю вот какой элемент. Почему пара «свобода – необходимость» относится к базовым вопросам? Там было четыре базовых вопроса.
Та же женщина, задавшая вопросы: Ну, это понятно, что он базовый.
Я.А. Фельдман: Это на самом деле непонятно. Воля, эмоции, интеллект и память – это четыре направления, которые там видны. Воля – это проблема свободы и необходимости. Эмоции – это проблема духовного и материального. Интеллект – это проблема идеального и материального. Память – проблема прошлого и будущего. Это четыре направления, и это четыре части человеческой психики. И четыре этапа обработки информации. «Свобода – необходимость» это один из этих вопросов, вопрос о том, есть ли воля у человека.
А.А. Ермичёв: Михаил Витальевич, пожалуйста! Михаил Витальевич, я хотел бы уточнить только вопрос, а не выяснение вопросов…
М.В. Быстров: Яков Адольфович, позвольте поблагодарить в первую очередь за доклад. Прекрасно воспринимается, Вы великолепно владеете словом, наверное, не лишены литературного дара, и, наверное, языки знаете, просто прекрасно. Теперь вопрос.
Я.А. Фельдман: Смысл жизни, о продуцировании смыслов… Вы правы в том смысле, что смыслы – это те элементы мира идеальных конструкций, цепляясь за которые мы можем решить проблемы нашей жизни. Мы должны обнаружить их в мире идеальных конструкций, мы должны их обнаружить, открыть, они существуют объективно, ну, вот как число «пи», например. Оно существует объективно, его надо обнаружить, а потом можно им пользоваться. Вот так и смыслы нужно обнаружить, конечно. Второй вопрос был о целостности, да? Скажу. Дело в том, что у каждой стратегии, у нее как бы свои гарантии исполнения. Ну, например, вот один из аспектов: не убий, не укради, не лжесвидетельствуй – это на самом деле гарантия Потребителю, Транслятору и Автору. «Не навреди» - это принцип – не нарушай целостность, это то, что относится к ним ко всем. Т.е. это можно отнести и к Аутсайдеру, это вообще для всех. Вот, наверное, «не навреди» и есть тот принцип, один из многих, но самый общий, который гарантирует вообще существование этого мира.
М.В. Быстров: Можно ли сказать, что целостность коррелирует со смыслом?
Я.А. Фельдман: Целостность – это один из взглядов, самый общий...
А.А. Ермичёв: Пожалуйста, уважаемая посетительница.
Василькова: Василькова, студентка второго курса философское отделение. Яков Адольфович, скажите, пожалуйста, в Вашем контексте постпрагматизма, по-Вашему, сколько кругов должен намотать Странник, чтобы стать философом?
Я.А. Фельдман: Чтобы стать Инвайдером (смеется). Ну, больше одного.
Василькова: А все-таки?
Я.А. Фельдман: Не знаю, много. Понимаете, ряд сходится…
Василькова: Ну, сколько раз нужно быть студентом, чтобы иметь право считаться философом в рамках постпрагматизма?
Я.А. Фельдман: Не знаю, я думаю, что человек должен в современном мире каждые пять лет менять профессию. И, в конце концов, он превращается в Странника уж точно.
А.А. Ермичёв: Позвольте вопрос, Яков Адольфович. Философия и наука – понятно. А есть еще сосед у философии – религия. Какое место…
Я.А. Фельдман: Нет, мифология у меня была, миф как форма сознания.
А.А. Ермичёв: Нет, а я говорю о религии, что вот соседствует с философией. Место в постпрагматизме.
Я.А. Фельдман: Давайте посмотрим вот эту картинку.
А.А. Ермичёв: Да-да, давайте посмотрим эту интересную картинку.
Я.А. Фельдман: Для меня освоение мира включает религию и искусство. Но они за пределами познания, потому что они как бы дают решение, но они не крутятся по этой спирали, они не сомневаются. А если сомневаются, значит это уже не религия, это либо наука, либо еще что-то. Откровение – ну, какое же в нем бывает сомнение?!
А.А. Ермичёв: Хорошо, прошу вас Александр Леонидович.
А.Л. Казин: А вторая часть доклада будет, или только первая?
Я.А. Фельдман: Ну, давайте другую часть доклад, еще минут 30-40.
А.Л. Казин: Я все жду второй части.
А.А. Ермичёв: Еще один вопрос. А насколько Вы рассчитываете вторую часть?
Я.А. Фельдман: Ну, давайте сначала вопрос, а потом я попытаюсь …
А.А. Ермичёв: Итак, последний вопрос перед второй частью.
Г.А Погорелов: Вопрос такой. Не кажется ли вам, что название Странник все-таки не вполне удачное? И вот почему. Странник – это человек, не укорененный в бытии. Любой крупный философ, любой духовно продвинутый человек, широко мыслящий, мыслящий широко во времени – это, прежде всего человек, укоренный в бытии, но масштаб его личности таков и воображения, и мыслей, что он во времени и в пространстве на века вперед может оказывать влияние. Странник же это тот, кто болтается между временами, ни к чему не привязан, ни к чему не прикипел ни сердцем, ни умом, ни телом. Мне кажется, что терминология не вполне удачна.
Я.А. Фельдман: Предложите другой термин. Потому что здесь видно, что он начинает всякий раз снизу.
Пожалуйста, я показываю Вам – он начинает всякий раз снизу, с вещи, с вещественного материального мира и начинает подниматься в нем, потом он переходит в другую культуру, …. Начинает понимать ее с самых базовых ее элементов, с ее жизни материальной. И только потом он поднимается в социальное, культурное… И он начинает мыслить данную культуру, относиться к ней свысока, сверху. Но он должен это пройти. Если у вас есть другой термин я готов его принять – предложите!
Р.Н. Дёмин: Калики перехожие.
Я.А. Фельдман: Эта стратегия существует, но если Вам не нравится слово Странник давайте другое слово.
А.А. Ермичёв: Одну секунду, товарищи. Вопрос, а далее выступления.
Г.А Погорелов: Просто у Вас прозвучало, что этот человек, по сути, сквозь века проходящий, ни к чему не прицепляющийся.
Я.А. Фельдман: Ну, посмотрите, он в разные культуры входит, но всегда начинает снизу, с самых базовых элементов. Значит, он укоренен…
А.А. Ермичёв (объявляет): Вторая часть. (Я.А. Фельдману) Скажите, 15 минут для второй части хватит?
Я.А. Фельдман: Ну, давайте попробуем.
ПРОДОЛЖЕНИЕ ДОКЛАДА
Тут упомянуто несколько вопросов. Вопрос о том, как Августин решает проблему Троебожия, и что мы можем для себя из этого полезного извлечь. Что Илья Пригожин говорит о свободе и о необходимости. И как решать вопрос о прошлом, настоящем и будущем с точки зрения теории уровней.
Начну с самого простого. Вопрос о свободе и необходимости вот в этой книжке («Философ на пляже») в частности я рассматриваю с двух сторон. Во-первых, сравнивается позиция Канта и позиция Пригожина. Позиция Канта такова: он говорит, что мир вещей – это мир необходимости, а мир идей – это мир свободы. Когда мы говорим о свободе человека, мы говорим о мире идей. И здесь наука не имеет власти, здесь должна править религия и Откровение. Это позиция Канта. Науке отводится мир вещей, мир необходимости и мир жестких законов. Это его позиция. Она была принята на ура людьми, которые испугались того, что наука сейчас поколеблет основы мира. Науке было отведено четко ограниченное место, мир успокоился, и Кант был принят на ура. Сегодня эта позиция приводит к тому, если мы ее примем, то мы не должны изучать человека, и тогда мы не можем создать науку о человеке. И поэтому эта позиция из позитивной, успокаивающей стала деструктивной, запрещающей.
Позиция Ильи Пригожина, нобелевского лауреата, состоит в том, что и в мире идей и в мире вещей равно существуют необходимость и свобода. Ну, в частности в мире вещей, самое простое, есть простой, очень простой пример. Вы смотрите прогноз погоды. Говорят: ураган пройдет по этой линии до данной точки, а после этой точки ничего о нем сказать нельзя, он свободен. В мире вещей есть линии необходимости и точки свободы, и то же самое в мире людей. Есть линии, по которым мы вынуждены идти необходимо, и есть точки, где мы вынуждены выбирать, и это наш свободный выбор. В этом смысле мир вещей и мир людей ничем друг от друга не отличаются. И такая позиция помогает создать науку о человеке. Но это следующий этап.
Во-вторых, свобода как фундаментальная категория в рамках теории уровней. Скажу об этом ниже
Теперь второй момент, отмеченный здесь. Подход Августина к проблеме Троебожия, и как это использовать в сегодняшней методологии. Вот в этой книжке («Философ на пляже») есть цитаты из двух произведений Августина «Исповедь» и о «Граде Божием». И там, в одном произведении он говорит, что есть проблема: почему Троебожие? И говорит: потому что есть три глагола – быть, знать, мочь. Это продвигает проблему, но еще не решает ее. Во втором произведении он говорит, что это коррелирует с тем, что делали древние греки – они разбивали всю науку на физику, логику и этику. Это тоже продвигает, но тоже еще не решает. И вот в какой-то момент – это мое изобретение – я увидел, что это сопоставление превращается в определенный метод. Обратите внимание, что в этих таблицах сделано.
Вот, например, здесь. Мы берем определенную последовательность понятий, я называю ее шкалой. Вот это одна шкала: земля, вода, воздух, огонь, пустота. Это другая шкала – материальное, социальное, культурное, духовное, космическое. В какой-то момент мы начинаем видеть, что эти шкалы эквивалентны.
Мы начинаем видеть эквивалентность этих шкал. Это превращается в таблицу, которую можно наращивать. Я называю это схемой. Но это еще не решение проблемы. Вот когда мы увидим за одной из этих шкал определенную механику… Например, за колонкой Потребитель, Транслятор, Автор я увидел иерархию управления и место человека в этой иерархии.
И я увидел, как она действует в обществе. И тогда появляется модель, т.е. переход шкала-схема-модель – это в принципе метод, который работает в гуманитарных науках и в частности он работает в проблеме Августина. Потому что оказывается, что Бог-Отец, Бог-Сын и Дух Святой – это на самом деле шкала эквивалентная физике, этике и логике. А с другой стороны, физика – это то, что мы осуществляем, логика – это то, как мы мыслим и этика – как мы эмоционально оцениваем мир, чувствуем. Т.е. это человеческий интеллект, воля и эмоции. И еще – этапы обработки информации.
И тут еще надо добавить четвертый элемент – память. И науку – Историю. И реальную Церковь.
Так человек обрабатывает информацию о мире, так он мыслит, как мыслят вообще все человеческие общества. Они тоже воспринимают, тоже осмысливают, тоже осуществляют и тоже помнят. Эта ключевая схема проходит через всю историю человечества, поэтому она такая важная. Здесь шкала, схема и модель решают проблему. Так проблема, поставленная Августином, превращается в сегодняшний метод. Я считаю, что этот метод универсальный, применимый в частности к наукам о человеке - для осмысления того, что мы уже знаем о человеке, для приведения этого в систему.
Теперь как это связано с теорией уровней, которая дает нам более точное понимание человека.
Вот видите - здесь показаны эпохи. Усложняется мышление человека. Когда человек видит один объект, то его сознание магическое. Вся сила мира в одной волшебной палочке. Когда он научается видеть много объектов, может отличать добро от зла - можно говорить о появлении этического сознания. Когда он научается видеть один процесс, он понимает что значит стремиться к совершенству. Можно говорить о том, что такое эстетическое сознание, оно становится ключевым. Следующий этап – четвертый, когда человек видит много процессов и тогда он начинает видеть мир как ролевую систему, возникает ролевое сознание, характерное для Средневековья. И вот когда у человека мир становится шире, когда он видит уже не параллельные процессы, а карту, мир открывается во все стороны, тогда у него возникает вопрос о свободе и тогда возникает следующая эпоха, которую мы называем Возрождение. Но еще более сложное сознание видит уже не одну карту, а много карт сразу и может их сравнивать. И может сначала подумать, а потом сделать, и тут уже возникает теоретическое мышление и вопрос «Почему?». И это следующий этап. Вот XX век и XXI – это более сложные системы. ХХ век - это уже не теория, а парадокс, нарушение теории, выход за пределы теории. ХХ1й век - примирение различных концепций, в том числе различных наук, различных культур. Мир требует более сложного мышления..
Я покажу еще, например, как соответствуют этим уровням определенные сословия.
Здесь есть еще и соответствие с категориями мышления.
Вот пространство, время, роль, свобода – это все категории определенных уровней. Вопросы «Что? Где? Когда?» - вопросы определенных уровней. Категории Ничто, Вещь, Граница, Случайность – это категории определенных уровней. И самое интересное, что здесь можно показать – это связь между уровнями и стратегиями.
Оказывается, иерархии, которые существуют в нашем обществе - они предполагают определенные типы мышления. Новый поворот: иерархии распадаются на два вида иерархий – иерархия приказов и иерархия принципов. И теперь понятно, откуда взялись уровни.
Общество готовит человека к тому, чтобы он мог исполнять определенную стратегию. Определенные типы мышления оказываются узловыми точками, вокруг которых формируется наш мир и группы людей вокруг нас.
Еще интересный разворот … Вот еще два подхода к теме. Волны Тоффлера, описанные в книге «Третья волна», когда появилось понятие «постиндустриальное общество». Мир как движение волн – аграрной волны, индустриальной, информационной. Это требует усложнения человеческого мышления. Информационное общество требует Странников, т.е. людей 7 и 8 уровня. А базируется оно на авторстве. Авторство является минимальными условием того, что информационное общество существует. Ну, мы видим, сегодня открываете какой-нибудь сайт, где поэты и писатели – их сотни тысяч. Каждый может быть автором. Т.е. это база, на которой возникает новое общество. Там еще более сложные деятельности возникают, но это база. Ну, вот я думаю, что это главное, ключевое, на этом мне надо остановиться.
А.А. Ермичёв: Вопросы, пожалуйста.
ВОПРОСЫ
Вопрос: Простите, вы не могли бы дать проекцию, как происходит переход с уровня на уровень, на каком-нибудь примере таком, бытовом.
Я.А. Фельдман: Тут есть много разрезов. Один разрез состоит в том, что когда мы какую-то деятельность осваиваем, мы переходим с уровня на уровень.
Сначала мы даем имя: операция узнавания - наименования. Мы что-то узнали, выделили в потоке событий и дали ему имя, это первая ступень понимания. Далее мы начинаем различение – разграничение, начинаем разделять между собой то, что мы узнали. Дальше упорядочение возникает. Потом строим ряды, потом возникают классификации и только потом мы может построить модель.
Вопрос: Простите, а непосредственно на каком-нибудь примере.
Ну, есть очень простые примеры. Ну, вот классический пример – это когда человек учится водить машину. Вот вы пришли в первый раз, вас учат водить машину, вы пришли, сели, у вас все сливается. Потом вы начинаете видеть один объект – руль. Это первый уровень освоения вашей деятельности. Потом вы начинаете видеть, что у вас есть рычаги, педали, всякие кнопочки – это второй уровень. Далее вам сказали определенную последовательность, вы можете осуществить, нажать одно, второе, третье и поехать по прямой линии – это третий уровень. Далее четвертый уровень, когда вы начинаете видеть, что кроме вашего движения существует еще движение справа, слева, у вас более широкое поле внимания. Пятый уровень, когда вы видите всю плоскость и видите, что можно повернуть. У вас возникает свобода выбора, вы можете повернуть. Шестой уровень – это когда вы начинаете в голове просчитывать разные варианты – поворот направо даст вам такую возможность, поворот налево – другую возможность. Эти карты сравниваются у вас в голове и это уже шестой уровень. Ну, а седьмой уровень – это парадоксальный ход – выйти и пойти пешком, если невозможно ехать.
Вопрос: Почему одна система это именно парадокс?
Я.А. Фельдман: Тут дело в том, что вы начинаете понимать систему, когда видите ее границу и можете за нее выйти. Пока вы находитесь изнутри, вы еще не понимаете всей системы. Т.е. это вопрос о границах системы. Где она кончается, где она будет преодолена.
А.А. Ермичёв: Алексей Алексеевич, пожалуйста!
А.А. Государев: Будьте любезны, Вы сказали минут 15 назад «приходится» и через запятую – «свободен». Соотношение?
Я.А. Фельдман: О необходимости и свободе опять вопрос, да?
А.А. Государев: Я сказал то, что Вы сказали, я повторил.
Я.А. Фельдман: Приходится быть свободным, свободно выбирать. Не понимаю вопроса.
А.А. Государев: Я хочу спросить о соотношении необходимости и свободы с Вашей точки зрения. Гегель на эту тему высказался.
А.А. Ермичёв: Яков Адольфович говорил об этом до Вас.
А.А. Государев: Говорил? Ну, я хочу кратко.
А.А. Ермичёв: Да, пожалуйста.
Я.А. Фельдман: Свобода – это категория пятого уровня, до нее свободы нет. Она начинается здесь (показывает на таблице).
А.А. Государев: Т.е. свобода – это выбор?
Я.А. Фельдман: Да, это мышление пятого уровня.
А.А. Государев: Ну, это вы по Энгельсу, выбор со знанием дела, ну да.
Я.А. Фельдман: Нет-нет! Без всякого знания! Нет никакого знания, знание – это шестой уровень! Мы выбираем, мы рискуем, но мы не знаем.
А.А. Государев: Умолкаю, умолкаю, рискую умолкнуть.
Я.А. Фельдман: Вот это Ваш выбор. Это не знание, не расчет, а просто выбор.
А.А. Ермичёв: Значит, друзья мои, вопросы есть? Пожалуйста, Андрей Михайлович, еще вопрос.
А.М. Столяров: До меня плохо доходит. Не могли бы Вы мне, вот лично мне, объяснить отличие Вашего постпрагматизма от классического прагматизма. Секундочку, я знаю, что Вы сейчас начнете отвечать. Поскольку Вы любите схемы, не могли бы Вы это сделать по схеме: классический прагматизм – это вот это, мой прагматизм – вот это, отличие заключается в следующем.
Я.А. Фельдман: Классический прагматизм утверждает, что знание само по себе не существует, а существует только в связи с пользой, которое оно приносит человеку. Я утверждаю, что это верно но, это понятие о пользе имеет смысл только в многократном движении между моделью и проблемой. При этом и модель и проблема могут сильно меняться, и что истина, в конце концов, может осуществиться, и она совпадет с пользой. Но это процесс длинный и сложный, я бы сказал - спиральный, вот это мое дополнение через запятую к прагматизму.
А.А. Ермичёв: И еще молодой человек желает задать вопрос
Вопрос: Вы могли бы подробнее рассказать о волнах Тоффлера.
Я.А. Фельдман: Тоффлер в отличие от предыдущих авторов использует понятие волн, а не стадий. Дело не в том, что он сказал, что это постиндустриальное общество, или супериндустриальное, а потом назвали информационное, а в том, что эти волны сосуществуют и сталкиваются. Стадии сталкиваться не могут, а волны могут И, скажем, столкновение аграрной волны и индустриальной волны видно на примере войны Севера и Юга в США. А информационное общество, информационная волна пошла из Америки, и она сталкивается с другими волнами в других странах, и там возникают конфликты. Это Тоффлер. Для меня здесь важно, что эти волны на самом деле возникают тогда, когда накапливает определенное количество людей определенного уровня. И в частности каждая волна Тоффлера – это определенная тройка уровней. Уровни второй, третий и четвертый – это аграрная волна. Четвертый, пятый и шестой – это индустриальная волна. Шестой, седьмой и восьмой – это информационная волна. Это мое добавление к Тоффлеру через запятую.
А.А. Ермичёв: Да, пожалуйста, Алексей Алексеевич.
А.А. Государев: А вы поддерживаете доплеровский эффект, т.е. красное смещение оно существует?
Я.А. Фельдман: Это вопрос не ко мне, а к специалистам-физикам.
А.А. Ермичёв: Яков Адольфович, большое спасибо!
(Аплодисменты)
ВЫСТУПЛЕНИЯ
А.А. Ермичёв: Пожалуйста, кто хотел бы поделиться своими соображениями в связи с услышанным? Алексей Алексеевич Государев.
А.А. Государев: Если мы поверим Гегелю, что свобода есть лишь субстанция Духа. Т.е. подножие его, тогда что на вершине? Познанная необходимость. Не думаю. Я думаю, что необходимость никем пока еще не познана, в том числе и, прошу прощения, глубокоуважаемым автором этих предыдущих слов. Потому что, ну как познать необходимость – это что стать равным Богу? Богохульство получается, но не в стенах Русской Христианской Гуманитарной Академии про такое говорить, не в этих стенах!
Еще хочу сказать одно. Это то, что как я уже заявлял здесь философствовать можно даже молчанием, чему пример великое молчание Будды. И, стало быть, кроме молчания – жестом, словом, делом, танцем. Вот к вопросу о философии – я никуда не делся, что называется – 31 числа, в воскресение, в Мариинском театре, в балете «Баядерка» танцует Диана Вишнёва. Это бо-же-стве-нно будет не-пре-ме-нно. И вот кто хочет понять, что такое мудрость благоволит пойти в Мариинский театр.
Е.Э. Дробышева: Билетов давно нет.
А.А. Государев: Восемь тысяч, пожалуйста, да ради Бога за восемь тысяч! Есть билеты. А я и не собираюсь по билету проходить, я так пройду…
А.А. Ермичёв: Кхм-кхм…
А.А. Государев: Всё. «Dixi et salvavi animam meam» (1).
А.А. Ермичёв: Спасибо! (Следующему докладчику) Да, пожалуйста, Александр Леонидович! Александр Леонидович Казин, профессор Санкт-Петербургского государственного Университета кино и телевидения.
А.Л. Казин: Помню, в детстве я очень увлекался романом Жюля Верна «Дети капитана Гранта». Там один из главных героев этого романа знаменитый географ помните Жак Паганель, который путешествовал по всему миру, сидя у себя в кабинете – он путешествовал по карте. Он проехал все страны и народы, он знал мельчайшие детали рельефа Патагонии, Африки, Австралии. И это был гениальный ученый. Я думаю, что улыбка у него была примерно такая же, как у Якова Адольфовича. Вот я так смотрю на него – он непрерывно улыбается, у него великолепная широкая улыбка, замечательные зубы, всё отлично вообще в этом мире, пока рисуешь свою карту. И пока по этой карте путешествуешь.
Вот то, что нам сегодня рассказал Яков Адольфович – это его личная карта бытия. Можно много говорить о том, что в ней нового, а что в ней не нового. Он сам называет это «новые ответы на старые вопросы». Ну, кто-то тут уже говорил, что особенной новизны в ответе на эти вопросы здесь нет, потому что вопросы вообще-то говоря вечные, он сам об этом прекрасно говорит. А на вечные вопросы брать на себя ответственность отвечать действительно сложно. Господь Бог на них отвечает. А мы люди маленькие, мы, в общем, каждый из нас по-своему, конечно, отвечает на эти вопросы, но не столько словом, сколько жизнью своей. Практикой, поступком. Слова могут быть разные, в том числе мы склонны сами себя обманывать в этих словах. Так что в этом плане он, собственно говоря, по-моему, даже не претендует на ответы на эти вопросы. Он претендует на некую прагматическую процедуру. А что такое прагматическая процедура? Это договоренность экспертного сообщества некоего, связанного с пользой (она же истина) с точки зрения Якова Адольфовича (и его единомышленников) – вот если полезно, значит истинно – ну, классический прагматический прием. Ну, а если не полезно, значит неистинно? А бывает такая истина, которая, ох как, вообще говоря, не полезна, а иногда даже страшновата. То, что нам сегодня рассказал Яков Адольфович, очень интересно слушать. Можно бесконечно путешествовать по этим схемам, которые он построил, и спрашивать, почему это так, а это иначе? Почему это пятый уровень, а это четвертый уровень? И где, на каком уровне они встретятся, может, вообще не встретятся. Яков Адольфович, очень интересно вот в этих схемах сидеть, извините за некое сравнение, как паучок ткет свою паутину и бегает по этим самым… В самом хорошем смысле этого слова.
Я.А. Фельдман: Спасибо!
А.Л. Казин: Не обижайтесь, ради Бога, мне очень симпатично Вас слушать, а еще более на Вас смотреть, Ваша улыбка меня просто обезоруживает, и я не могу Вас критиковать с такой улыбкой. И я Вас не критикую, просто такой прагматический диалог. Поэтому все это замечательно, но это я отношу к тому, что можно назвать опять-таки в хорошем смысле общая теория всего. Вот некая есть теория всего, которая в принципе готова ответить на любой вопрос, коль скоро он задан в контексте этой теории, в рамках этой схематики. Все то, что выходит за пределы этой схематики, ну, на это Яков Адольфович не склонен особенно отвечать. Я могу предположить, что каждый из сидящих в этом зале может при желании построить не худшую схему, чем Яков Адольфович. Ну, разумеется, при этом надо потратить время, иметь хороший компьютер, прочитать и Блаженного Августина и Тоффлера. Ну, в принципе это вполне возможно, и я думаю, что если дать задание, скажем, студенту или аспиранту построит некую такую универсальную схему всего, то он это сделает, но с меньшим артистизмом конечно и с меньшим интеллектуальным блеском, но, в общем, сделает. Вопрос в том, как это соотносится с жизнью, понимаете, как это соотносится с человеком, и как это соотносится с Богом? Вот тут добро и зло его спрашивали, про душу спрашивали, еще про грех спрашивали, про горе и радость, он сказал, что на это десять минут надо, но десять минут много, и не стал отвечать про добро и зло. Если спросить у автора, в чем смысл жизни, он ответит, что если понимать смысл так-то и так-то, то возможны такие-то методы построения ответа. И не более того. В общем, чистая методология. Вместо хлеба (смысла) подобная философия подает камень.
Могу привести еще один пример такого рода «всеобъясняющей теории». Кстати, это связано с одним, видимо, из любимых авторитетов Инвайдеров и Авторов Якова Адольфовича – Ильей Пригожиным. Это пригожевская концепция нелинейных систем, которая (под пером его последователей) описывает якобы почти одинаковые свойства, что химической реакции, что человеческого поведения (бифуркации). Вот до чего доводит прагматизм в некотором роде – до отождествления духовного и материального. И вот наши маститые философы Бранский и Пожарский на этой основе построили некую синергетическую философию истории). Недавно у них книжка вышла, которая так и называется «Синергетическая философия истории»(СПб.,2009), где вся история, вся культура, все прошлое, настоящее и даже будущее описано путем диалектического соотношения двух начал – порядка и хаоса, порядка и беспорядка. Там тоже есть ответы на все вопросы, которые сегодня поставил Яков Адольфович, и на все те категории, которые он сегодня изобразил – правда, с точки зрения этих двух взаимосоотносящихся и любящих друг друга противоположностей. И кончается всё там неким совершенно анекдотическим понятием суператтрактора, т.е. некоего будущего рая, который уже обеспечен самой этой теорией, потому что согласно ей, где-то в неопределенном будущем порядок и хаос должны совпасть. Потому что, кроме как по этой теории человечество, и жизнь, и история развиваться не может по определению. Понимаете, там даны ответы на все вопросы. И концепции Якова Адольфовича приближается к этому идеалу, она тоже дает ответы почти на все вопросы, но только при одном условии, что мы должны исходить из точки зрения методологии, предложенной Яковом Адольфовичем, и тогда всё будет в порядке. Спасибо за внимание!
(Аплодисменты)
А.А. Ермичёв: Спасибо! Пожалуйста, кто хотел бы выступить еще? Андрей Михайлович, пожалуйста. Андрей Михайлович Столяров.
Причина первая – он не фактурен. Все-таки в докладе… Я не хочу отрицать весь доклад, в нем есть очень интересное ядро, связанное с социологической стратификацией, это Потребитель, Транслятор, Автор, Инвайдер, Странник, и Аутсайдер. Это очень хорошо, это выявляет некоторый ландшафт современности, динамичный ландшафт современности, да он есть. Тем более, что здесь можно найти много аналогий, если вы читали Неклесса, он другими словами говорит об этом в экономике. Странник… Вот амбициозная корпорация, о которых пишет Неклесса, которая выходит на рынок, проделывает странную траекторию, собирает прибыль и исчезает в никуда. Вот это и есть Странники, т.е. множество тут есть очень интересных аналогий. Но здесь нужны факты. Вот это ядро – оно интересно. Все остальные ссылки, весь основной серфинг он только мешает. Вот если бы это ядро наполнить фактурой, то это была бы чрезвычайно любопытная, на мой взгляд, картография современности, и такую картографию я готов обсуждать.
И еще одно замечание. Мне не нравится название доклада – «Постпрагматизм», вот как хотите. Что такое классический прагматизм? Вы объяснили, что такой постпрагматизм – это мы выходим от практики к модели, сверяем с материальным миром, опять к модели, и т.д. Но прагматизм является тем же самым. Классический прагматизм занимается тем же самым. Сметите название, никакого постпрагматизма здесь нет, это что-то другое. Придумать термин очень трудно. Тот, кто придумывает хороший термин – например, «конфликт цивилизаций» – тот остается. Надо просто потратить на это время. Работа того стоит. Спасибо.
(Аплодисменты)
А.В. Шустов: Шустов моя фамилия, зовут Алексей Владиславович, психолог, кандидат наук, в свободном полете сейчас я нахожусь, в университете большом работаю, и так далее.
К сожалению, Яков Адольфович в своих концепциях – а я слышал уже это неоднократно, и с книгой и знаком его – уделяет много внимания тому, что лично мне кажется не самым важным и ценным в его системе предлагаемого знания. Вот вещи, связанные с миром материальных фактов и миром идеальных конструкций – тут у меня, честно говоря, есть много вопросов. Но вот тот динамический скелет, который выстроен в рамках теории уровней и который находит свое отражение и в соотношении вот этого развития общественного и развития, о чем еще не говорилось, развития в рамках жизни отдельного человека, каждого из нас в онтогенезе, в общем тоже – каждый человек тоже имеет шанс пройти все эти этапы. Вот это самая динамика, по которой развивается и цивилизация и отдельный человек мне, как психологу, представляется крайне ценным. И я уже неоднократно говорил Якову Адольфовичу, что для меня, когда я впервые его услышал и затем ознакомился с этой системой, с этой концепцией более подробно, я для себя даже немножко эту систему уровней по-другому назвал. Назвал системой матриц хранения информации, переработки и хранения информации. По мере развития общества, по мере роста и социализации ребенка происходит все более сложное освоении информации и более сложный способ хранения этой информации как в индивидуальной психике для отдельного человека, так и в культуре и цивилизации, если мы говорим об обществе в глобальном плане.
И вот в этом смысле, мне кажется, что та модель, с элементами которой у вас была возможность сегодня – у тех, у кого в первый раз, я так понимаю у большинства – ознакомится, она, мне кажется, имеет огромные перспективы. Не буду вот так совсем напрямую связывать с и аналогию проводить с тем, что земля вокруг солнца или солнце вокруг земли. Но в принципе это очень важный скачок вперед, который как раз сегодня и отражает переход от старого характера мышления, свойственного пятому, шестому уровню к седьмому и восьмому, который сейчас уже на уровне парадоксальных каких-то подходов является актуальным для информационной эпохи, в которую мы с вами вошли лет двадцать назад.
Но, конечно же, если человек любой, в том числе из присутствующих здесь освоил и использует, и ему вполне комфортно… Нельзя осуждать человека, если ему комфортно пользоваться, например, матрицей четвертого или третьего уровня, ему хорошо, ему хватает, он ощущает полноту бытия, единство свое личное, некое присоединение к Богу через тот способ жизни, который о себе нашел, ему комфортно. Так и замечательно! Пусть у него будет третий или четвертый уровень, но ему очень сложно понять эту концепцию, потому что она требует другого понимания и другого осмысления. Поэтому я просто хочу высказать надежду, что, по крайней мере, у части присутствующих здесь это выступление запомниться, и лет через 10-20, может быть, вы его будете вспоминать с большим удовольствием. Спасибо!
(Аплодисменты)
И вот передо мной книга Якова Адольфовича Фельдмана «Философ на пляже». И хотя книга имеет подзаголовок «Книга для умных любого возраста» все же эта книга, прежде всего, для старшего школьного возраста. Сам Яков Адольфович в одном из интервью подчеркивал, что хотя книга и планировалась как книга для школьников и их родителей, все же основными ее читателями должны быть школьники. Поэтому я буду говорить о ней именно как о книге для школьников.
Кстати, в кулуарах я услышал неодобрительное о названии книги «Философ на пляже»: Ну и ну! Ну а почему бы философу и не быть на пляже? Гераклит, как мы помним, был в отхожем месте, когда пришедшие к нему остановились в нерешительности. И он им, не смущаясь, сказал: «Входите, ибо и здесь есть боги». (Аристотель «О частях животных». А 645а).
Работа Якова Адольфовича «Философ на пляже» интересная, заслуживающая знакомства книга. Причем стоит познакомиться с нею не только школьникам. Эта книга написана в форме диалогов, участниками которых являются: философ, мальчик, студент, старик, женщина, кошка, бульдозер, инопланетянин и многие другие (вездеход, директор, историк).
Однако есть, на мой взгляд, моменты, которые вызывают удивление.
Представляется, что большая художественность не повредила бы данному произведению. Если сравнить издания Кедрова и Фельдмана, в иллюстративности, в красочности оформления выигрывает книга Фельдмана, изданная более красочно, с цветными иллюстрациями. Издательские возможности видимо другие. Однако, у Кедрова более художественная. И это тем более удивительно, что Яков Адольфович, на мой взгляд, замечательный поэт и прекрасный переводчик. Кстати, среди его переводов есть стихи английской королевы Елизаветы Тюдор.
Удивительным представляется и то, что, обладая поэтическим мастерством, он не использует его в данной работе, хотя бы как для создания средств мнемотехники.
Удивительно также то обстоятельство, что, будучи теоретиком педагогики, и разрабатывая новые педагогические подходы, Яков Адольфович, если я не ошибаюсь, не использует (или мало использует) материалы работ, посвященных теме философия и дети. Как известно, теме «Философия – детям» были посвящены несколько международных научно-практических конференции в Москве и материалы этих конференций были опубликованы.
Есть некоторые, на мой взгляд, как бы, назвать спорные места, на которые хотелось бы обратить внимание. Например, на такие утверждения, как возьмем первые страницы книги: «первым философом считают Сократа». Очевидно, что лучше сказать некоторые считают первым философом Сократа и объяснить, почему его, а не Фалеса, или Анаксимандра, или Пифагора, или Алкмеона Кротонского.
Или чуть далее ответ философа на вопрос мальчика «Откуда мы знаем о Протагоре». В ответ философ говорит, что диалог Платона «Протагор» очень важный и интересный диалог», видимо, полагая, что тем самым ответил на вопрос. Но ведь о Протагоре мы знаем не только из сочинения Платона. И если мы хотим, чтобы школьник или студент могли самостоятельно работать с источниками, а не руководствовались готовой интерпретацией, которую ему любезно готов предоставить тот или иной философ, выступающий в роли интерпретатора, то надо рассказать о трудностях, поджидающих того, кто обратиться к сочинениям и фрагментам философов древности.. И надо подчеркнуть, что если выборочно привлечь другие свидетельства, то может получиться другая интепретация.
Можно заметить, что существуют два основных подхода к знакомству с философией и ее проблемами. Один американский. Другой немецкий. Очевидно, что Якову Адольфовичу близок американский, который, на мой взгляд, обладает тем недостатком, что иногда (часто) приписывает философам прошлого те проблемы и их решения, которых при более детальном рассмотрении, как оказывается, у них не было.
Отмечу также, что в девятой части «Персоналии и термины» положительным является то обстоятельство, что к кратким свидетельствам даны портреты философов и ученых. Однако, несмотря на заголовок гласит: «Персоналии и термины», термины фактически отсутствуют.
Не помешал бы и список рекомендованной литературы или указание интернет адресов. Если я не ошибаюсь в книге есть только одна ссылка на книгу Раймонда Луллия и то без места и года издания и ее степени доступности в Интернете.
В заключении хочу заметить следующее. Яков Адольфович считает себя последователем Протагора и свою позицию называет постпрагматизмом.
Василий Ванчугов, анализируя проникновение и рецепцию прагматизма (прежде всего в его американском варианте) в Россию пишет: «можно с уверенностью утверждать, что прагматизм получил в России широкое распространение». И «хотя никто не стал прагматистом формально, некоторые мысли части российских мыслителей были переформулированы после прочтения работ Джеймса. Он не имел в России почитателей, но зато множество читателей. Напомню, что один из основателей прагматизма английский философ Фердинанд Шиллер (1864-1937) также считал себя последователем Протагора, а свою позицию обозначал как гуманистический прагматизм. В связи с этим интересно было бы узнать сравнивал ли Яков Адольфович свои взгляды со взглядами данного английского философа. Известно, что прагматизм в Англии (единственным видным представителем, которого был Фердинанд Шиллер), как философское направление не состоялся. Однако, тем не менее, как известно, Фердинанд Шиллер представляет собой оригинальную фигуру в английской философии.
Н.В. Кофырин: Большое спасибо Якову Адольфовичу за новую попытку ответить на основные вопросы философии. Я согласен, что философия топчется на месте, потому что ограничивает свой стиль мышления классическими формами философских трактатов. Тогда как новые коммуникационные возможности (прежде всего Интернет) предлагают новые стили философствования, синтетически объединяя в себе возможности текста, видеоизображения, музыки, авторского голоса, беседы.
Однако в докладе я увидел лишь прежний схематизм пусть и с применением современных медиатехнологий. Думаю, что через стадию такого схематизма прошёл любой человек, претендующий на звание философа, и даже любой странник, пытающийся схематически объяснить реальность и найти универсальные ответы.
Новые стили философствование связаны с синтетическим восприятием действительности, с попыткой синтетического объяснения реальности. Иногда даже балет может стать частью философствования, не говоря уже о музыке и видеоизображении.
В новые стили философствования может включаться и видео, и стихосложение, и непременно музыка. Иногда музыка может создать не меньшее количество смыслов, чем словесное умозрительное философствование.
Мне тоже кажется, мир сейчас переживает кризис прагматизма. Это связано, на мой взгляд, с тем, что прагматизм как философия возник как попытка объяснения и оправдания общества потребления, где всё, что приносит пользу, и есть истина.
Но сейчас мы постепенно выходим из общества потребления в некое новое общество, где начинают преобладать не материальные, а духовные ценности. Духовные ценности не всегда приносят пользу человеку-потребителю и являются для него пользой. И поэтому они вроде как для него и не истинны. Но мы-то знаем, что духовные ценности, будучи не всегда для потребителя полезны, обладают большей истинностью, нежели материальные вещи, предназначенные для непосредственного употребления. Поэтому и происходит, на мой взгляд, переход к новому состоянию – постпрагматизм, который ещё не обозначен, но которому можно и нужно искать новые формулировки и определения.
Что касается стратегий философствования, предложенных Яковом Адольфовичем, мне они очень близки, потому что мой роман-быль «Странник» соответствует стратегии философствования «странник», а стратегия «аутсайдер» воплощена в моём романе исследовании «Чужой странный непонятный необыкновенный чужак». А вот что касается стратегии «инвайдер», то это новая интересная стратегия философствования, о которой я тоже сейчас думаю, и она, мне кажется, связана с универсализмом, с неким Новым Синтезом и в мышлении, и в мировоззрении, и в мироотношении. Но каким будет этот Новый Синтез, нам всем надо об этом думать.
И вот я вспомнил пример по поводу простоты: на рубеже веков – прошлого и позапрошлого – по деревням ходил некий тверской крестьянин П. Сютаев и у него был лозунг: «Всё в табе …и в любви». Последнее добавление не менее существенно, поскольку сближает учение нашего доморощенного философа с библейским. А Лев Толстой, сам тяготевший к простоте, увязался за ним, вроде даже затащил его в свою московскую квартиру, там беседовал и пришёл в неописуемом восторге от новой «парадигмы». И даже будто этот крестьянин рвался к царю в желании вразумить государя, но кто-то его остановил…
Разумеется, здесь можно усмотреть и некую параллель с античным императивом «познай самого себя». А с другой стороны, припоминается и постулат Протагора «человек – мера всех вещей». Оказывается, во всех этих лаконичных изречениях скрывается «общий знаменатель» – единое психо-соматическое устройство нашего организма – повторяющее целостную организацию мира. Речь идёт о математическом критерии красоты и гармонии, известном каждому образованному человеку. Помимо регистрации его в физиологии организма – о чём уже написано немало книг, мы сейчас мы имеем и сенсационный результат, касающийся нашей психики. В 1990-х годах на Урале было проведено глубокое психофизической исследование профессором И.А. Рыбиным. Он соединил два закона психофизики Вебера-Фехнера и Стивена математически. И вот, из общей формулы вдруг выскочило, как чертик из табакерки, некое число, на котором зиждется мир, который и описывает целостность бытия, будучи инвариантом гармонии. Получилось так, что благодаря исключению в формуле внешнего раздражения – стимула, конечное выражение описывало именно то, что происходит в глубине нашей психики. Выходило, что вся наша ментальная жизнь управляется неким универсальным деятелем, который управляет всем миром и создает гармонию... Я могу сказать, что эта же целостная организация была обнаружена К.П. Бутусовым (1978) в Солнечной системе, и вообще, – в фауне и флоре всей природы. Таким образом, видно, насколько нам в философии полезно иногда обращаться к естественным наукам, в частности, к физике, поставляющей сплошь и рядом бесценные факты… Скажем, – преобладающее в природе фрактальное строение… «Фрактальное» – это слово, может, тут не очень привычное в этой аудитории, а на самом деле в 1970-х годах крупным теоретиком Мандельбротом была написана книга «Фрактальная геометрия природы», где он показал, что всё в ойкумене строится на этом принципе. И как раз открытие Рыбина в психофизике полностью коррелирует с этой фрактальной геометрией природы ...
Одним словом, действительно, нам надо больше открывать, чем строить, т.е. мы загромоздили мир железными агрегатами и завалили интеллектуальные полки. В самом деле, полки в магазинах забиты книгами – не говоря о кладовых – там еще больше, и они, увы, не разбираются… Перебор книг и перебор конструкций, которые уже расклинивают этот мир, нарушают целостность и, в конечном счете, гармонию.
Ну, вот видимо мировой кризис – это подтверждение, самое прямое и самое мощное подтверждение таких неустройств и неблагополучия в мире.
Извините, что я закончил на пессимистической ноте…
А.А. Ермичёв: Нет, это так оно и есть.
М.В. Быстров: Так оно и есть, да. Но я могу сказать, что за этой нотой, за этой черной полосой должно последовать прекрасное будущее.
А.А. Ермичёв: Если успеем.
М.В. Быстров: А в этом нет сомнений – если только сделать правильный выбор…
(Аплодисменты)
А.А. Ермичев: Завершим работу нашего семинара. Я хотел бы сказать о том, что сегодняшний доклад нашего постоянного посетителя очень хороший и очень симптоматичный доклад, как мне представляется. И сложившееся такое мнение о докладе вот подтверждено выступлениями Михаила Витальевича. Радостно, что у нас находятся дерзкие и смелые люди, которые пытаются найти выход из нынешнего философического кризиса. И Яков Адольфович, конечно, среди этих людей.
Действительно, прорыв осуществляется, но в каком направлении осуществляется прорыв? В сторону упрощения картины бытия для того, чтобы он стал понятным. Для того, чтобы мир стал понятным создается конструкция, согласно тому и подобно тому, как в свое время это делал Александр Александрович Богданов-Малиновский в своей «Всеобщей организационной науке». Ни от сознания, ни от материи, есть формы организации. Мне кажется это симптоматичным в том смысле, что действительно, быть может, пройдя через трагедии мировой истории, мир обнаруживает свою элементарность, свою простоту. И быть может, не следует ждать каких-то новых синтезов, а следует проникнуться неизбежной мыслью о том, что отсчитываются последние столетия мира, где-то вот так вот. То, что навеяно мне выступлением Якова Адольфовича.
Напоминаю о том, что в последнюю пятницу февраля мы устраиваем презентацию книги Владимира Алексеевича Котельникова «Литературные версии критического идеализма». Приходите, пожалуйста. Всего доброго! Спасибо вам за участие!
(Аплодисменты)
ПРИМЕЧАНИЕ
(1) «Я сказал и душу свою отвел» (лат).
Фотографии Олега Хмельницкого
Запись и расшифровка диктофонной записи Наташи Румянцевой
Благодарим за помощь в подготовке этого материала: Якова Адольфовича Фельдмана Александра Леонидовича Казина Николая Валентиновича Кофырина Ростислава Николаевич Дёмина Михаила Витальевича БыстроваСЛУШАТЕЛИ    
   
  
|
А.А. Ермичёв: Сегодня у нас очередное заседание нашего семинара. Но сначала я скажу о следующем, февральском заседании. Мы обычно оповещаем о предстоящем заседании. К нам придет Владимир Алексеевич Котельников с презентацией своей книги только что вышедшей в издательстве «Пушкинский Дом», она называется «Литературные версии критического идеализма». Если как-то обозначить тему при первом приближении, при самом общем приближении, то тема такая: не критический реализм составил славу русской литературы, а критический идеализм. Это заседание состоится 26 февраля, в последнюю пятницу месяца в 18.30. Вместе с Владимиром Алексеевичем придет редактор этой книги Ольга Леонидовна Фетисенко, которая сейчас делает полное собрание сочинений Леонтьева. Так что вот, пожалуйста, имейте в виду вот такое обстоятельство. Оргкомитет в свое время разошлет по электронным адресам сообщение об этом. Два экземпляра наша библиотека закупает и можно будет придти и перед семинаром полистать эту книжку с тем, чтобы задать Владимиру Алексеевичу вопросы. 
Я.А. Фельдман: Здравствуйте! Я очень благодарен, что мне доверили выступать, у меня довольно большой материал и не так много времени. Бóльшая часть материала вошла в эту книжку (Показывает издание «Философ на пляже», 2009), у меня есть некоторое количество экземпляров, и если кто-то захочет можно будет купить. 
Г.А. Погорелов: Мне показалось, что Ваш подход к человеку все-таки урезанный. Потому что Вы рассматриваете человека только лишь как информационную систему, Вы исходите только из головного подхода. Есть чувства, есть сердце, и если уж Вы так урезаете человека, то тогда надо каким-то образом объяснить, почему Древний Китай, Древняя Индия, Древний Египет говорили примерно одно и то же: уста говорят то, что замыслило сердце? Не отринуть вот этот пласт, гигантский, причем, пласт. В древней мудрости все Ваши рассуждения повисают, потому что это чисто информационный подход. А человек это ж не только информация, это еще и живая плоть.
Вы вначале сказали, что философия продуцирует смыслы, а вот как насчет того, чтобы вменить ей в задачу обнаружить смысл? Вот я, готовясь к одному из предыдущих семинаров с участием Секацкого, выудил его статью в Интернете, в чем смысл жизни. Ну и там довольно путано долго-долго, и он приходит к тому, что вряд ли имеет смысл задавать вопрос о смысле жизни, я окончательно запутался и разрыдался над этой статьей. Так вот как насчет смысла жизни. И вот вопрос второй, примыкающий к нему. А вот нельзя ли смысл мира, космоса свести к его целостности? В конце концов, ведь любую вещь, которая пересекает прилавок, мы берем, она всегда целостна, целое нас интересует - целая вещь. Смысл вещи в её целостности. 
Я.А. Фельдман: Во второй части то, чего я еще не сказал. 
Я.А. Фельдман: На каком-нибудь примере… 
А.М. Столяров: Мне очень понравилось определение, которое высказал Александр Леонидович по поводу персонажа Жюль Верна. Да, оно довольно точное, но, на мой взгляд, есть определение, которое больше подходит к нынешней ситуации. Вот здесь Николай сказал, что никакого нового стиля в докладе нет. Так вот он есть. Если вы занимались серфингом в Сети, то такой способ изложения вам должен быть очень знаком. Вы выходите на какую-то тему, там есть три ссылки. Вы выходите на ссылки, там еще шесть ссылок. Из этих шести ссылок выпадают десять таблиц, а в каждой таблице еще пятнадцать ссылок. Т.е. можно найти всё что угодно, плавать целые сутки и концу дня уже перестать понимать вообще что-либо, с чего начал. Вот это как раз современный способ мышления, это сетевой серфинг. Насколько он эффективен? Мне кажется, что в данном изложении он не очень эффективен по двум причинам.
Знаете, когда-то считалось, что солнце вращается вокруг земли, и были люди, которые обсуждали эту модель, это было достаточно интересно, у них там все получалось как-то, они собирались, учили разнообразных своих студентов, адептом в рамках данной модели, и у них более или менее, в общем, что-то там получалось. Обратное движение планет надо было как-то объяснять, ну ничего, справлялись. А потом как-то эта система мышления она изменилась, потому что выяснили, что наоборот, земля вокруг солнца. Но если бы наш современный инженер пришел бы туда к ним и сказал, ребята, запускаем в космос корабль, и он будет летать, долетит до солнца, и так далее. Ему бы сказали, ты вообще, о чем? Так не может быть и это вообще все фантазия, это все карты, которые рисует человек, который где-то там сидит, и так далее. 
Р.Н. Дёмин: Когда-то Андрей Тимофеевич Болотов (1738-1833) написал произведение «Детская философия, или Нравоучительные разговоры между одною госпожею и ее детьми, сочиненные для споспешествования истинной пользе молодых людей». И хотя с тех пор прошло много времени, книг, которые были бы написаны философами для детей и юношества немного. Тем более хороших книг. На память приходит небольшая работа, кстати, несколько раз переизданная, в том числе и в наше время (2007) Бонифатия Михайловича Кедрова «Беседы о диалектике. Шестидневные философские диалоги во время путешествия». Как известно, Бонифатии Михайлович, или, как его иногда еще называли, Бони Эм., был прекрасным популяризатором науки и философии. Для его работ характерны простота, образность, наглядность. Все это делает разговор, беседу о весьма сложных философских вопросах доступным даже школьнику.
М.В. Быстров: Хотелось бы начать с одной мысли Анри Пуанкаре. Ну, мы знаем, это был блестящий математик и физик, у него солидные вклады и там и там. И вот он такую подметил особенность науки: часто за простыми вещами физическими скрывается какая-то глубинная сложность и, наоборот, за сложными вещами – простые. Мы часто бываем свидетелями, что рациональный ум - иногда говорят о левополушарном мышлении – порождает грандиозные схемы и концепции; сейчас много литературы типа единая теория мироздания, единая концепция, теория всего, и так далее, и так далее. Вообще рациональный ум проявляется в интеллектуальном плане именно строительством таких конструкций, а на практике он же создает технику, которая – как выясняется – постепенно и неумолимо разваливает целостность бытия, первоначальную целостность, воспринимаемую нами через красоту… Считается, что весь геобиоценоз – это единое целое - нельзя ни одного вида изъять, а мы то и делаем, что систематически их выбиваем… Вот такая параллель возникает. У меня даже иногда такое ощущение, что черепная коробка от избытка рациональных построений жмет как тесный ботинок. Понимаете, столько много приходится осваивать, а хочется двинуться к проясняющей всё простоте и ясности… 