Феномен РХГА

Д.К. Бурлака, ректор

Появление настоящей статьи имеет несколько причин. В 2003-04 учебном году пятнадцатилетие фактической деятельности института и десятилетие его функционирования в социально-формализованном статусе “негосударственного образовательного учреждения высшего профессионального образования”, лицензированного Минобразованием России. Такие юбилеи всегда являются поводом для подведения итогов.

Вторая причина внешняя. РХГА (до 2004 г. - Русский Христианский гуманитарный институт; в 2004 г. получил статус Академии) – вуз необычный. Очевидная сторона его неординарности выражается названием. Но есть и сторона не только не известная академическому сообществу, но ставшая приятным удивлением для самого института. В конце 2003 г. руководство Российского гуманитарного научного фонда (РГНФ) поздравило РХГА с успешными итогами научной деятельности вуза, сообщив, “…что Русский Христианский гуманитарный институт является одним из самых активных и успешных участников конкурсов РГНФ. По итогам конкурсов РГНФ 1995-2002 гг., учитывающих все виды конкурсов – исследовательского, издания научных трудов, проведение научных мероприятий, создание информационных систем, развитие материальной базы научных журналов – РХГИ входит в пятерку ведущих университетов России, занимая четвертое место после МГУ, СПбГУ, ТомГУ. Дирекция РГНФ отмечает значительный вклад, осуществленный Вашим вузом в развитие гуманитарных наук в сложный период жизни российской науки и желает институту дальнейших успехов”.

Для молодого и небольшого по российским меркам (порядка шестисот студентов, около ста преподавателей и сотрудников) вуза это впечатляющий результат. Он нуждается в осмыслении и несколько академических журналов предложили мне проанализировать причины столь интересного для постсоветсткого академического пространства явления. Это дало возможность взглянуть на РХГА в более широком социо-культурном контексте. Надо признаться, движущие силы социальной успешности такого “проекта” как РХГА не сразу стали понятны его автору. За исключением, конечно, Провидения, но эта сила не входит в проблемное поле строго научного социологического или культурологического анализа.

Непосредственной причиной интереса журнала “Науковедение” к РХГА стали, вполне естественно, научные достижения института. Однако объяснить их вне понимания того, что РХГА – это высшее учебное заведение, просто невозможно. При этом связь науки и образования в РХГА не имеет естественно-родового характера, но скорее может быть оценена как результат творческого синтеза.

В современной России вуз и наука отнюдь не близнецы-братья. Стало общим местом упрекать негосударственные структуры в отсутствии фундаментальных исследований и научных школ. Такая критика в целом справедлива, но не учитывает юный возраст этого сектора образования. О ситуации в духовных учебных заведениях обычно скромно молчат. Богословская и церковно-историческая наука, развивавшаяся там до Октябрьской революции, в последующий период была или выслана или поставлена в самые неблагоприятные условия. За десяток постсоветских лет положение дел радикально улучшить невозможно. Если и говорить о науке в современных духовных школах, то она носит узкоспециализированный, так сказать, “отраслевой” характер. Ситуация в государственных вузах неоднозначна. Классические университеты, если и сохранили свои позиции в области гуманитарных наук, то о радикальном развитии исследований говорить сложно. Прогресс был связан с энергией отдельных ученых или инициативных групп. На институциональном уровне можно выделить разве что Российский государственный гуманитарный университет (РГГУ) в Москве. Результаты научной работы, продемонстрированные РХГА, не типичны для всех категорий российских вузов. Успех же РХГА вырос именно из институциональной концентрации творческих усилий многих исполнителей на основе своеобразных интеллектуальных проектов. Сказанное относится и к научной и к образовательной его деятельности.

РХГА не похож на другие вузы не только своими научными результатами. Он создан на идее и не просто ведет обучение по конкретным специальностям. Образовательные программы выстроены в систему, а концепция института связывает их в единый смысловой узел. РХГА – один первых негосударственных вузов России. Фактически образовательная деятельность была начата в 1989 г., в последние годы жизни СССР. Социальная формализация была произведена тогда, когда институт сложился и фактически функционировал в качестве самостоятельного учебного заведения. В 1994 году РХГА прошел процедуру лицензирования, а в 1999 году государственной аккредитации.

Возникновение и развитие РХГА несло на себе отпечаток общих культурно-политических процессов, происходивших в России. Идеологический вакуум, образовавшийся после развала советского общества, с одной стороны, дал возможность созидания ценностей, аутентичных национальных культурной традиции, но с другой, стал активно заполняется циничными идеологиями личного обогащения, а в собственно духовной сфере — религиозными суррогатами. Интеграция в мировое культурно-экономическое пространство на новых принципах привела к процессам, традиционно именуемым как "вымывание мозгов" и "отток интеллекта". Деятельность РХГА стала своеобразным конкретным ответом в области образования на вызов времени.

Институт не является типичным представителем ни одной из существующих категорий образовательных учреждений. От новых негосударственных вузов РХГА отличается критическим отношением к односторонне прагматичному, узкопрофессиональному построению образования. Этот подход не соответствует ни национальной педагогической традиции, ориентированной на фундаментальность и систематичность, ни требованиям надвигающейся информационной эпохи, лидерами которой будут не узкие специалисты, а люди, способные к самостоятельному конструктивному мышлению. Узкопрофессиональная подготовка минимализируст затраты на образование, но повышает их в дальнейшем для выпускников, поставленных жизнью перед необходимостью осваивать качественно новые информационные пространства, не обладая достаточным для этого уровнем мышления.

В деятельности института исходно было заложено различие (и по методологии и по профилю) с подавляющим большинством негосударственных вузов, имеющих экономическо-юридическую ориентацию. РХГА проводит подготовку по специальностям философия, теология, религиоведение, история, культурология, психология, искусствоведение, филология (классические, восточные, русский, финский, английский языки). По спектру реализуемых учебных программ институт может быть охарактеризован как один из немногих гуманитарных вузов в точном смысле этого слова.

Учитывая, что институт не имеет прямого бюджетного финансирования и обучение в нем является платным, предлагаемые студенту специализации имеют далеко не рыночный вид. Подобный спектр образовательных программ может быть найден только в крупных классических университетах. В этом свете символично, что РХГА был учрежден ведущими в своих областях академическими структурами Санкт-Петербурга - Российской Академией Образования (Северо-Западное отделение), Институтом русской литературы (Пушкинский Дом) РАН и Санкт-Петербургской Духовной Академией.

Помимо профильности, программы РХГА роднит с традициями классических российских университетов систематичность и фундаментальность. В то же время институт строит гуманитарное образование на духовном фундаменте, невозможном в государственных учебных заведениях.

В отличие же от духовных школ разных конфессий, готовящих кадры преимущественно для пастырского служения, РХГА открыт для людей различных убеждений и главное — профессиональных интересов. Это вуз для тех, кто не только хочет получить профессию, но и ищет свой путь духовного самоопределения.

Эти особенности положения РХГА в академическом пространстве России имеют своим источником своеобразную концепцию образования. Оно относится в первую очередь к построению общеобразовательной части всех программ высшего образования, реализуемых в институте. Три идеи в ней конкретизируют и дополняют друг друга: образование должно быть культурологически целостным, духовно обоснованным и укорененным в национальной культурной традиции.

Концепция целостного гуманитарного образования усиливает фундаментальность общегуманитарной подготовки даже в сравнении с традициями классических университетов. Типичная для ушедшего столетия ориентация общеобразовательной подготовки на некоторую базовую науку в свете современных веяний весьма проблематична, поскольку проецирует принцип специально-профессионального образования в иную по своим задачам и структуре сферу. Отраслевая организация образовательных программ, да и административной структуры вузов сложилась в советское время и является классическим порождением цивилизации индустриального типа. Она сохраняется, а в некоторых аспектах даже усиливается. Однако, развитой мир переходит в информационную эпоху или, по крайней мере, уже перешел в постиндустриальное состояние. Для научно-образовательного сообщества это означает, что грани отдельных наук размываются, прорывы и синтезы носят междисциплинарный характер. Культурологически-цельное образование, предложенное РХГА – вариант ответа на вызов постиндустриального мира.

Согласно концепции целостного гуманитарного образования углубленная специализация в той или иной области знания оправдана и плодотворна лишь на фоне широкой общегуманитарной подготовки. Программа РХГА в общеобразовательном блоке дисциплин строится как определенным образом осмысленная история мировой культуры. Основную общеобразовательную установку Программы можно в целом охарактеризовать как метод последовательного погружения сознания студента в историю мировой культуры. На протяжении пяти курсов изложение материала развертывается в соответствии с важнейшими культурно-историческими циклами в развитии мировой культуры. Первый курс посвящен изучению Древнего мира, второй - в основном Средневековой культуре, третий - изучению европейской гуманистической цивилизации. Четвертый и пятый курсы посвящены истории русской культуры, толкуемой как самобытный тип культурно-исторической жизни, впитавший в себя различные мировые влияния, но не сводящийся к их сумме, т.е. реализующий собственную историческую судьбу.

В учебном процессе указанные эпохи осмысливаются через комплексный анализ важнейших областей жизни — политической и религиозной истории, философии, литературы и художественной культуры. Логически скоординированная последовательность изучения важнейших эпох, трактуемых как закономерно меняющие друг друга культурно-исторические формации, позволяет воссоздать в сознании студента логику культурно-исторического процесса в целом, насытив ее конкретно-историческим материалом.

На этом культурологическом фундаменте строится специально-профессиональная подготовка по конкретному направлению гуманитарного знания – психологии, искусствоведению, философии и т.п. Такой подход к образовательному процессу предполагает выработку у студента навыка к самостоятельному овладению в случае необходимости новой информацией и профессиональными умениями. Переводя эту мысль в сферу социальной прагматики, можно надеяться – и надежда эта подтверждается опытом развитых стран, переходящих из индустриальной эпохи в информационную, - что полученные выпускником навыки и умения надежнее защитят гуманитария от безработицы, нежели высочайший профессионализм в узкой области, сопровождающийся столь же высокой степенью ограниченности в иных областях и главное – в культуре мышления.

Еще большая новизна образовательной модели РХГА заключена в стремлении построить общеобразовательную составляющую учебного процесса для всех специальностей так, чтобы сделать студента причастным ценностям христианской культуры. Христианизация гуманитарного образования – отнюдь не клерикализация. Духовная проблематика преподается как учебный материал, в общем контексте истории цивилизации. Методологически центральная образовательная задача – показать за картинами реальности, созданными отдельными науками, развивающееся творение в его цельности, открыть за Ratio Логос. В этом свете можно сказать, что в РХГА идеи русской религиозной философии от Соловьева до Франка и Бердяева обрели свое конкретное практическое воплощение. Христианизация гуманитарного образования не влечет за собой очевидной социальной прагматики. В данном случае прагматический аспект носит духовный характер личной пользы для каждой человеческой души.

Кроме того, общеобразовательная часть программы РХГА ориентирована и на приобщение студента к ценностям русской культуры, что преследует долгосрочную цель сформировать тип интеллигента, не просто "выживающего", но являющегося активным участником нового общества.

В своей совокупности идеи, составляющие концепцию РХГА, смотрятся при первом знакомстве достаточно экзотично. Если проблема сайентологического или культурологического структурирования образовательных моделей не без интереса обсуждается академическим сообществом, то темы духовно-нравственных оснований национальной укорененности скорее маргинальны. И может быть поэтому активно эксплуатируются националистическими и клерикальными маргиналами.

РХГА предлагает определенный синтез именно на концептуальном уровне. Он требует размышлений, и это отчасти объясняет ту психологическую среду, в которой рождались и созревали научные программы института. К середине 90-х годов структура учебного процесса в целом сложилась и не требовала значительных ресурсов для функциональной поддержки. Вузом был накоплен серьезный научный потенциал, переросший уровень сугубо учебных потребностей, установлены связи в научной среде Санкт-Петербурга и с зарубежными партнерами. Экономический анализ показал, что РХГА занял свою нишу на Северо-Западе России и дальнейшее развитие вуза может быть эффективным при организации гиперобразовательных проектов - научных, научно-издательских и информационных. Начиная с 1996 года научная и научно-издательская деятельность стали приоритетными направлениями развития РХГА.

Избранная стратегия оказалась обоснованна. Во-первых, качественное образование по непрагматичным, тесно не связанным с социально-экономической сферой специальностям невозможно построить качественно без привлечения преподавателей к научной работе. Во-вторых, ориентация вуза на фундаментальную подготовку и научные исследования формирует неповторимое лицо института, радикально отличая его, в частности, от подавляющего большинства негосударственных образовательных учреждений. В-третьих, РХГА проявил себя мобильной и успешной структурой в сравнении с традиционными вузами в конкурентных условиях деятельности в области науки и научного книгоиздания. Начиная с 1996 г. часть проектов, ранее финансировавшихся РХГА из собственных средств, получает поддержку федерального бюджета через Российский гуманитарный научный фонд (РГНФ).

Научно-исследовательская деятельность была важнейшим направлением развития института в 1999-2003 гг. За этот период РХГА достиг уровня ведущего образовательного учреждения в своей отрасли гуманитарного знания, перерос нормативы вузов типа “Институт”, показав весьма достойные результаты для структур типа “Академия” и “Университет”. По оценке ентра государственной аккредитации Минобразования России “по объему выполнения научно-исследовательских работ, привлечению внешних источников финансирования НИР, объему реализации программ послевузовского образования, изданию учебников и учебных пособий с грифами УМО, вуз входит в группу первых 10% из выборки в 157 Академий”.

Обильная грантовая поддержка указывает на актуальность проектов, предлагаемых РХГА, и их востребованность академическим сообществом. Приведенную выше оценку деятельности вуза, согласно которой по совокупному нарастающему итогу конкурсов РГНФ институт входит в пятерку ведущих университетов России, безусловно, нельзя абсолютизировать. Следует указать на два обстоятельства, вносящих понижающие и повышающие коррективы в анализ собственного научного потенциала вуза. В первом случае, надо признать, что локомотивом, вытащившим институт в число лидеров, является издательство РХГА. Т.е. не все книги, опубликованные институтом, являют собой результат научных работ, задуманных и проводившихся непосредственно в РХГА. В целом ряде случаев издательство РХГА выступило техническим исполнителем (наподобие госиздательства “Наука”) по исследованиям, задуманным и исполненным в других учреждениях, таких как ИФ, ИС, ИИЕТ РАН. Сферу контактов РХГА в академическом сообществе эта деятельность несомненно расширила и зачастую впоследствии совершался переход от технического исполнения к разработке нового самостоятельного проекта. Говоря же о повышающей корректировке, требуется учесть то, что данная выше оценка дает лишь абсолютный показатель баз учета соотносительности результатов научной активности вуза и количества студентов, преподавателей, уровня материально-технической базы, институционального бюджетного финансирования и административной поддержки, исторически сложившихся научных школ и международных связей и т.п.

Результаты научной в широком смысле слова – исследовательской, издательской, информационной деятельности были связаны с общей культурно-политической ситуацией в стране и с адекватной политикой вуза, ориентированной на самореализацию и на успех, а не только на выживание. Темпы научно-исследовательского, научно-издательского и информационного развития института обусловлены особенностями формирования научной политики. РХГА выделяет для себя приоритетные направления научного и издательского развития, тесно связанные с идеологией и образовательной моделью вуза и концентрирует на них финансовые и человеческие ресурсы. В общем виде эти сферы можно обозначить как историю и философию русской культуры и анализ религиозных оснований мирового культурно-исторического процесса. По отношению к этим темам сама образовательная модель РХГА выступает частным — педагогическим — случаем научных исследований в вышеназванных областях. По всем направлениям научной деятельности институт систематически проводил конференции, семинары, коллоквиумы и участвовал в российских и зарубежных научно-практических мероприятиях.

Важнейшей чертой научно-исследовательской деятельности вуза было и остается стремление максимально широко использовать человеческий потенциал Санкт-Петербурга в целом как крупнейшего центра науки и культуры. РХГА привлекал и привлекает к реализации своих проектов, наряду со штатным персоналом специалистов из различных культурных и академических учреждений города. Со своей стороны, институт тоже был привлекательным для этих людей, давая им возможности творческой реализации, не созданные по каким-то причинам в учреждениях, называемых “основное место работы”. Этот подход обусловлен также тем обстоятельством, что такой проект как "Русский Путь" не может быть реализован силами одного вуза, даже самого крупного. В финансовом плане данная позиция позволяла четко фиксировать реальные затраты на проделанную работу, снижать накладные расходы, не держать "балласта" в каждом конкретном проекте, достаточно эффективно оплачивая труд ведущих специалистов, и избегать "долгостроя", характерного для крупных забюрократизированных НИЧ и НИО и НИИ. Этот подход опирается на опыт целого ряда западных институтов и университетов. К сожалению, российские аналоги нам неизвестны.

Надо подчеркнуть еще раз, что именно издательство принесло вузу общероссийскую известность и вывело на соответствующую орбиту сначала собственно исследовательские, потом и информационные проекты. За последнее десятилетие издательство РХГА опубликовало свыше 150 наименований научной, религиозной и просветительской литературы общим объемом около семи тысяч печатных листов (в эти данные не входят методические публикации для внутренних нужд обеспечения образовательного процесса в институте). Исторически сложилось так, что издательство РХГА не просто обслуживало вуз, хотя и эта функция выполнена сполна. Оно не ограничивалось технической работой по публикации научных трудов. Издательство РХГА соединяет в себе черты трех видов издательств – научных, вузовских и религиозно-просветительских, не совпадая однозначно ни с одним из них. Отсюда, во-первых, достаточно четкая идеологическая ориентация, вытекающая из принципов образовательной и исследовательской концепции института. Во-вторых, требования научной ценности публикаций и квалифицированного научно-редакторского оформления. В-третьих, духовно-просветительская направленность публикаций. Издательство РХГА, как правило, не реализует узко специализированные проекты, ориентируясь на достаточно широкую академическую аудиторию.

Издательская деятельность института рубрицирована по определенным сериям, среди которых центральное место занимает проект "Русский Путь: pro et contra". Вокруг него группируются другие издательские серии — "Из архива русской эмиграции", "Живая традиция", "Русская философия в "Пути"", "Современная российская мысль", а также внесерийные книги. Серийность является отличительным признаком продвинутых научных издательств или проектов как советского, так постсоветского периода. В первом случает можно вспомнить “Мысль” с хорошо известным “Философским наследием”. Во втором - назвать фирмы Алетейя, Республика, РОСПЭН, Языки русской культуры.

В последнем десятилетии ХХ века российское академическое книгоиздание, несмотря на все экономические неурядицы, развивалось семикратными темпами, как будто наверстывая упущенное. В результате прилавки современных и советских книжных магазинов вполне сопоставимы с продуктовыми – большой выбор и цена против минимума “жизненно-необходимых” и “социально-значимых” пищевых и интеллектуальных продуктов. В этот период академическое книгоиздание состоялось, потому что инициатива ученых и менеджеров, с одной стороны, получила адресную финансовую поддержку от российских и зарубежных фондов – с другой. Назовем их еще раз – РФФИ, РГНФ, Фонд Сороса.

При этом надо признать, что в содержательном аспекте большинство публикаций постсоветского периода вводили в научный оборот труды не новые, но лишь недоступные ранее или отсутствующие по каким-то причинам в академическом информационном поле. Исключение составляют, пожалуй, серии издательства ЯРК. Это не удивительно, т.к. пустоты были без преувеличения зияющими, а наработать принципиально нового за всего лишь десятилетие попросту невозможно. РХГА в данном случае не исключение, но и не общий случай. Возьмем на себя смелость оценить проект “Русский Путь: pro et contra” в пространстве интеллектуального книгоиздания как имеющий наибольший удельный вес научно-образовательной новизны в общем массиве опубликованного текста. Кроме того, это единственный из реализованных серийных проектов, имеющих междисциплинарное культурологическое значение. Он по-своему реализует комплексный подход к построению гуманитарного образования и научных исследований, предложенный РХГА. Ресурс его далеко не исчерпан, особенно с учетом новых информационных технологий (См. об этом Вестник РХГИ № 3 1999 г. и Вестник РГНФ № …).

Многие из новых российских издательств, сформировавших современное пространство научной книги, имеют свои тематические интересы и возникли как определенный предпринимательский ответ на запросы части академического сообщества. Отсюда приоритетность в сотрудничестве с теми или иными структурами РАН. “Дмитрий Буланин” обслуживает научные потребности сотрудников ИРЛИ и ИВИ РАН. “Индрик” - Института славяноведения. “Языки русской культуры” плотно укоренились в московском академическом сообществе, РОСПЭН – в системе архивов. Издательство РХГА, подобное своей историей и экономикой большинству новых книгоиздательских предприятий, оказалось в некотором смысле в более удачных условиях, поскольку имело под собой не специализированный институт, а многопрофильный вуз. Ему удалось актуализировать научный потенциал института, радикально стимулируя возможностями реальных публикаций его преподавателей (штатных и совместителей) к исследовательской деятельности.

Вышеназванная стимуляция имеет и более глубокий источник. Издательство РХГА может быть оценено как одно из самых успешных академических и интеллектуальных предприятий посттоталитарной России. В определенном смысле оно – “экзистенциальный проект”, в котором созидалась энергетика, подпитывавшая своих участников. В этом смысле можно сказать, что издательство РХГА - феномен истории российской культуры эпохи либеральных постсоветских реформ. Результаты его работы имеют ценность вне зависимости от принадлежности к вузу и соответствия вузовским критериям. В академической среде РХГА более известен как научно-издательская организация, чем как учебное заведение. Но нельзя не признать, что именно вузовская креативная интеллектуальная среда создала фундамент для развития издательских программ РХГА. В данном случае РХГА оказался единственным санкт-петербургским постперестроечным вузом, который сумел активизировать научно-креативный потенциал профессорско-преподавательского состава в деятельности собственного издательства, воспользовавшись в этом процессе и ресурсом других академических структур. На 2003 год Издательство РХГА – это уже история. Ее продолжение зависит не только от воли непосредственных исполнителей.

Годы интенсивной издательской деятельности позволили вузу превратиться в ресурсный центр, являющийся одним из самых востребованных и динамичных в области гуманитарной науки. РХГА и здесь быстрее очень многих сумел соединить результаты исследовательской и издательской работы с новейшими информационными технологиями. Накопленный научно-издательский потенциал позволил институту стать одной из продвинутых академических структур в области создания инфоресурсов. Можно сказать, что за пять лет РХГА прошел путь от минимально-допустимых требований, предъявляемых к российскому вузу, до хорошо информатизированного образовательного учреждения в целом и одного из лидеров в области научно-информатизационных проектов в российском научно-гуманитарном сообществе – в частности. Среди гуманитарной части вузовского сообщества результаты РХГА по введению в оборот научно-образовательных инфоресурсов сравнимы с работой Российского государственного гуманитарного университета (при сопоставлении абсолютных результатов в данном случае не мешает принять во внимание несопоставимость финансово-административной поддержки этим структурам).

Электронные научно-исследовательские проекты РХГА представлены в сети Интернет, и на электронных носителях по основным направлениям гуманитарной науки: философии, антропологии и психологии, теологии и религиоведению, филологии, истории, культурологии. Большинство информационных проектов носит междисциплинарный характер, что отражает методологию исследований в РХГА и отвечает требованиям нарождающейся информационной культуры. Особая методологическая роль в междисциплинарных исследованиях отводится философии, религиоведению и культурологии.

РХГА разработаны и вводятся в научный оборот инфоресурсы:

1. Информационно-аналитический портал “Энциклопедия русского самосознания” и гипертекстовая электронная библиотека “Русский Путь”. http://russianway.rchgi.spb.ru

2. Электронная библиотека по средневековой философии и теологии. http://antology.rchgi.spb.ru/

3. База данных и информационно-поисковая система по истории философской, социальной, религиозной мысли эпохи Возрождения. http://renaissance.rchgi.spb.ru/

4. Полнотекстовая специализированная электронная библиотека по антропологии. http://anthropology.rchgi.spb.ru

5. База данных "Культурно-конфессиональная структура христианской цивилизации: православие, католицизм, протестантизм - социо-культурный аспект влияния". http://christian.rchgi.spb.ru/

и др.

В отличие от подавляющего большинства вузовских сайтов, содержащих в основном учебно-административную информацию для студентов и абитуриентов, страничка РХГА предлагает ресурс для научной работы и послевузовского образования. В результате только за 2003 год на сайте побывало свыше 300 000 посетителей. В части насыщения академической среды инфоресурсами деятельность РХГА отнюдь не история, но только начало. Наверное, и значительность вклада может быть оценена как весомая в свете общей непродвинутости страны в сторону новой информационной культуры.

Образовательная, исследовательская, издательская, информационная деятельность вуза требует соответствующего экономического обеспечения. По итогам пятнадцатилетней работы можно сказать, что она вполне состоялась. Именно экономика ярче всего демонстрирует, что РХГА был сотворен, конечно, не из “чистого небытия”, но “почти из ничего”. В начале были только идеи. В материальном аспекте институт начался с аренды нескольких классов и полуподвального помещения в общеобразовательной государственной школе. Сейчас РХГА - это вполне самостоятельный хозяйствующий субъект, сам создавший себе материальную базу, качество которой гораздо выше среднего по российским меркам. Весь этот период РХГА работал в режиме полного самофинансирования. Средства федерального бюджета получались вузом в результате систематических побед в конкурсах фондов, учрежденных правительством России для поддержки научных исследований. РХГА не привык к такой поддержке, рассматривая ее как своего рода “дар свыше”, и поэтому использовал полученные средства весьма эффективно. Это же можно сказать о других грантах и субсидиях – они не проедены и не приватизированы (что для России не очень типично). В результате за истекшее десятилетие экономика РХГА выросла почти в 200 (двести) раз. Понимая условность такой оценки с учетом долларизации, инфляции, дефолта 1998 г., в чем-то подобной сравнению достижений развитого социализма и России 1913 г., можно, тем не менее, с уверенностью сказать, что экономика института выросла в долларовом измерении даже не в разы, но более чем на порядок. При этом экономическое развитие РХГА нельзя однозначно охарактеризовать термином “стабильный рост”. На деле пресловутое “антикризисное управление” для руководства вуза не теория и не экстраординарная практика, а почти что повседневность. Экономика РХГА – одно из лучших подтверждений концепции государственной поддержки науки, сочетающей в себе институциональный и адресный принципы. Первый создает и поддерживает среду. Второй – формирует условия для прогресса. Диспропорции приводят либо к застою, либо к истощению “почвы”, среды научного обитания.

Подытоживая сказанное о социальной успешности экзистенциального предприятия, именуемого Русский Христианский гуманитарный институт (ныне - Академия), можно зафиксировать несколько причин. Во-первых, РХГА выдвинул ряд интеллектуальных проектов, с одной стороны – новых для постсоветского общества, с другой – укорененных в традициях досоветсткой культуры и потому востребованных после распада СССР. Во-вторых, в отличие от подавляющей части научного сообщества, сосредоточенной по традиции в госструктурах, РХГА позитивно воспринял комплекс изменений, произошедших с Россией в 1985-2003 гг. В-третьих, новые рыночные условия хозяйствования побудили вуз, проводящий обучение по немассовым специальностям и к тому же “отталкивающий” на входе значительное число абитуриентов, отягощенных денационализированными и антиклерикальными предрассудками, к разработке метаобразовательных источников финансирования. В конечном счете названные условия принесли успех РХГА, поскольку руководство вуза сумело придумать и реализовать своего рода “адекватный менеджмент”, учитывающий всю совокупность условий и своеобразие программ РХГА.

Рассматривая “проект” РХГА в культурно-политическом контексте, видно, что он мог возникнуть и состояться только в специфических реалиях постсоветской России. РХГА, с одной стороны, типичен для России периода либеральных реформ, с другой – нетипичен для общего состава феноменов, порожденных этими преобразованиями. Резко возросшие возможности социальной активности были по-разному восприняты гражданами нового государства. Кто-то покинул страну. Одни растерялись, другие не растерялись, направив свою энергию на обогащение. Кто-то проявил себя в финансово неемких сферах науки и образования. Если рассматривать РХГА как культурно-политическое явление, то его сущность – творческая реакция на новый материализм, порожденный российским обществом в процессах своей либерализации.

Два десятилетия реформ сделали очевидным своеобразие новейшего российского либерализма. О его беспочвенности, в смысле отрыва от национальных культурно-исторических корней, написано так много (в том числе автором этих строк), что эта тема набила оскомину. Гораздо важнее другая проблема, почти не освещенная, – “духовная недостаточность” всех современных российских либерально-реформистских идеологий. Либерализм – явление христианской культуры, выросшее из чисто евангельской идеи примата личности над любыми социальными институтами. Последние созданы людьми, а человеческая личность сотворена Богом по Его образу и подобию. Отсюда идея ее неотчуждаемых прав и свобод. В эволюции либерализма многие его ветви оторвались от своих духовных корней. Российские разновидности – яркие представители такого “освобождения”. Либеральная идеология, становясь духовно обескровленной, порождает понимание свободы не как ответственности, а как стихийности и своеволия. Движимые подобными идеологемами российские реформы пришли к закономерному результату. Надеюсь, промежуточному.

Образовательную идеологию РХГА безусловно можно оценить как либеральную. Особый дух чувствуют все, кто попадает в стены этого заведения. Но в то же время она глубоко консервативна, но не в смысле почвы культуры, а в смысле ее неба. В этом плане РХГА не просто явление российской цивилизации периода либеральных реформ. В отличие от многих оно хорошо или достаточно обосновано, а в терминах Лейбница есть “PHENOMENON BENE FUNDATA”.

Все это дает возможность в завершении сказать о главном. Самым удивительным для внешнего наблюдателя в феномене РХГА является христианство. Стереотип несовместности науки и веры в сознании россиян имеет две причины. Первая - глубокая секуляризованность и религиозная безграмотность российского общества в целом, в том числе его верхнего образованного слоя – профессиональных ученых и вузовских работников. Вторая – необразованность в своей массе российского священства да и большинства церковного народа (к неправославным исповеданиям сказанное относится не в меньшей степени). Лубочный образ православия, ограничивающийся попом с кадилом и бабушками со свечками, имеет мало отношения к сущности христианства, хотя сама русская церковь сделала немало для такой идентификации.

Христианство вошло в мир как религия свободы и Логоса, и оно – не сумма застывших обрядов и доктрин, а сила, созидающая нового человека и, как следствие, новую культурно-историческую реальность. Воплощение не только событие, произошедшее 2000 лет назад, но всемирно-исторический процесс освобождающего преображения всего творения. В цивилизационном аспекте это означает, что развитой мир мог быть создан только христианскими народами. Совершенно очевидно, что наука и образование, именно как система образования суть феномены христианской цивилизации и вне ее не имеют причин для появления. Эпоха новоевропейского просвещения всего лишь выявила неадекватность исторической (клерикальной) формы христианской культуры ее вечному содержанию и историческому заданию.

В этом смысле соединение научно-образовательной деятельности и ценностей христианского миросозерцания не только не внешне, но настолько внутренне существенно, что внешнему наблюдателю вполне естественно кажется случайным. Именно эта существенная связь (или целевая причина в терминах Аристотеля) привела в динамическое единство энергию исполнителей, данные им материальные ресурсы и движущие ими силы, превратив предпосылки социальной успешности “проекта РХГА” в действительность.