РУССКАЯ ХРИСТИАНСКАЯ ГУМАНИТАРНАЯ АКАДЕМИЯ

РЕЛИГИОВЕДЕНИЕ, ФИЛОСОФИЯ, БОГОСЛОВИЕ

И. В. Ларионова *

ДВА ОБРАЗА ПОЗНАНИЯ

Мартин Бубер в своей работе "Два образа веры" говорит о двух типах религиозной веры, сущностно различающихся между собой. Первый образ веры, который мы находим в древнем Израиле, есть эмуна, это состояние не-посредственного диалога человека с Богом и полного к Нему доверия. Второй тип веры есть христианская вера (pivsti"), основанная на акте принятия религиозного провозвестия, при котором происходит своеобразный "прыжок веры", изменяющий внутренний мир человека.

Естественно, Бубер не сводит сравнение двух типов веры к упрощенной антитезе, это отношение гораздо более сложное и неоднозначное. Различие двух образов веры связано с разным типом отношений человека и Бога и с вытекающим отсюда различием в образе богопознания. В древнесемитском языке термин "знать" (яда) несет неоднозначную смысловую нагрузку. Этим термином обозначают и отношение мужа к жене, и отношение человека к познаваемому божеству вплоть до слияния с ним. Древний Израиль доверяет своему Богу, с которым он хорошо знаком, которого он хорошо "знает". Израиль познает Яхве, доверяясь ему и проявляя свою верность. Определяющим фактором в таком образе богопознания является союз общины иудеев с Богом, основанный на отношениях избранности и договора. Бог возлюбил Израиль и избрал его: "Только вас Я познал среди народов земли". Избранный Израиль познает Бога в любви, верности и доверии, что означает исполнение Его воли, выраженной в божественном Законе. (Такое обожествление Торы с самого начала библейской истории имело тенденцию к объективации Закона и к "усыханию и одеревенению живой веры").

В иудаизме, в отличие от христианства, на первое место выходит не вера, а праведность. Приложение договорных, правовых идей к отношению между Богом и человеком ведет к развитию идеи праведности - божественной и человеческой. Возникает рациональная концепция "мудрости". Глупец тот, кто не знает долга перед Богом и не понимает, что успех в жизни зависит от выполнения долга. Древний библейский человек познает Бога во всецелой земной жизни, встречаясь с Ним "лицом к лицу", соприкасаясь с ним в позиции диалога. Израиль находит ма-нифестации Бога в исторических событиях и природных явлениях.

В последние века до н.э. происходит распад монолитного единства религии Израиля и появляется множество религиозных сект на духовном горизонте позднего иудаизма. Происходит усиление мистицизма, что связано с особой ориентальной волной гнозиса, постепенно усиливающейся во всем эллинистическом мире. В средиземноморском регионе под влиянием гнозисного духа формируются самые разнообразные религиозные феномены: мистическая секта ессеев, Каббала, аллегорическая школа Фи-лона в Александрии, разнообразные мистериальные культы, гностицизм, христианство, философские системы поздней античности. Все эти течения объединяет обостренный мистицизм, духовный поиск, ощущение родства человеческого духа с божественной реальностью, тоска по утерянной связи с Богом, стремление пробудить в своем духе божественную "искру".

Христианство зарождается как одна из сект, мало отличаясь, со стороны внешнего наблюдателя, от множества религиозных сект гностического направления. (Позднее сам гностицизм рассматривался как христианская ересь). Гностическое познание далеко не тождественно познанию в классической философии, оно относится в большей степени к области веры, чем разума, оно носит ярко выраженный религиозный характер, связанный с опытом Откровения.

Началом христианской веры является принятие Благой Вести, что есть акт познания, связанный с обретением божественного гнозиса. При этом происходит "пробуждение" от сна неведения, обновление, новое рождение человека в Духе. Как пишет Бубер, диалогическая ситуация заменяется мистической. Еврейское "возвращение" к Богу (тшува) в Новом Завете переходит в "преображение" человеческого духа верой (metavnoia), приобре-тает новый смысловой оттенок.

Христианская вера теснейшим образом связана с познанием Бога. В Новом Завете термин "знание" является ближайшим аналогом "веры", здесь вера и познание предельно подобны друг другу. В Евангелии от Иоанна говорится, что "уверовать и познать" - это и есть "дело Божие", заповеданное человеку в христианстве, где человек предельно близко приближается к Богу. По словам Бубера, у Израиля в его доверии к Богу все же сохраняется послед-няя, неустранимая дистанция между Богом и человеком. В христианстве отношения человека с Богом могут перерасти в теснейшую близость и чувство слияния. Еврейская позиция веры обусловлена человеческими возможностями и способностями; простая, конкретная диалогика древнего библейского человека опирается на глубину настоящего момента, а не на вечность. Иисус исходит из высоты божественного Откровения и Его требования к человеческому совершенству неизмеримо выше. Открывается новый горизонт устремленности к Богу, где человек может коснуть-ся божественного, где человеческий дух обретает свое божественное достоинство. Иисус обращается к внутреннему началу в человеке, которое ценнее всех сокровищ мира: "Какая польза человеку, если он приобретет весь мир, а душе своей повредит?".

Христианство сохранило преемственную связь с иудейской традицией, оно унаследовало возвышенные религиозные идеи Ветхого Завета. Христианская жизнь развивалось в греческом мире, что обогатило христианскую теологию достижениями греческой философской мысли. Вера христиан в ее высоком значении, которая есть "уверенность в ожидаемом" и "убежденность в вещах невидимых", представляет собой уникальный синтез иудейской верыдоверия и непосредственной открытости Богу, мистического гнозиса, "обновляющего ум" и греческого Эроса, страстно стремящегося к познанию Истины.

* Ирина Викторовна Ларионова, выпускница РХГИ.