Беседы «Вторники у францисканцев» в Центре христианской культуры и францисканской духовности при католическом монастыре Св. Антония Чудотворца в Санкт-Петербурге, 27 октября 2009 г.

Докладчик:

Архимандрит Ианнуарий (Ивлиев)


Продолжение «Святой Апостол Павел о служениях в Церкви» см. здесь

Также см.стенограмму лекции о. Ианнуария «Апокалипсис. Ангел шестой печати» здесь


СВЯТОЙ АПОСТОЛ ПАВЕЛ О ДАРАХ СВЯТОГО ДУХА


О. Ианнуарий: Можно начинать, тогда помолимся.

Царю Небесный, Утешителю, Душе истины, Иже везде сый и вся исполняяй, Сокровище благих и жизни Подателю, прииди и вселися в ны, и очисти ны от всякия скверны, и спаси, Блаже, души наша. Аминь.


О. Ианнуарий: Ну, вот мы прочитали молитву Святому Духу, и у нас сегодня наша первая лекция будет посвящена дарам Святого Духа согласно посланиям Святого Апостола Павла. Но сначала я хочу представить себя тем, кто меня не знает. Звать меня архимандрит Ианнуарий, я профессор Санкт-Петербургской Духовной Академии, Семинарии и также государственного университета. Специализируюсь в Новом Завете, мои основные темы – это Апостол Павел и, пожалуй, книга «Апокалипсис», это мои излюбленные темы, хотя конечно я преподаю и другие разделы Нового Завета и библейского богословия. Ну вот, я здесь уже весной, по-моему, где-то весной я читал, проводил беседу об учении о человеке у Святого Апостола Павла, антропология. Ну, а сегодня мы будем говорить о пневматологии.

Вы знаете, что богословие, догматическое богословие в наших церквах имеют отдельные разделы, дисциплины. Теология – это учение о Боге вообще, триадология – это учение о Боге как Троице, Христология – это учение об Иисусе Христе как Боге и человеке, антропология – это учение о человеке, сотериология – учение о спасении человека, и так далее. В том числе и пневматология. Ну, вы понимаете, что все это греческие названия, поскольку Новый Завет написан на греческом языке, то естественно и большинство терминов тоже греческие. Что означает «пневма»? Может вам это слово знакомо на слух из медицины хотя бы? Дух. Собственно у этого слова несколько значений. Его самое примитивное значение – дуновение, ветер, так в греческой Библии переводят еврейское слово «руах» (ruach), которое означает именно «ветер», «движение воздуха», в том числе и «дух». Помните, «В начале сотворил Бог небо и землю. <…> и Дух Божий носился над водою.» (Бытие, 1:1-2) Над этой бездной вот этот дух, руах, как птица носился и порхал.

Так вот сегодня мы будем говорить о пневматологии – учении о дарах Святого Духа у Апостола Павла. И начну я чуть-чуть немного издалека. Когда Апостол Павел пишет свои послания… Кстати, он не писал свои послания, это мы говорим «он написал такое-то послание», но это условность. В древности, в античном мире люди не писали, свободные люди, свободные граждане римской империи, а это все было в римской империи, не писали. Потому что писание считалось ручным трудом, а руками люди не любили трудиться. Свободные люди, свободные римские граждане считали, что руками пусть трудятся работы, а мы свободные люди, зачем мы будем трудиться руками. И помните, когда Апостол Павел перечисляет свои бедствия и скорби, он говорит, что меня и палками били, и в тюрьме я сидел, и тонул в воде во время кораблекрушения, и даже работал собственными руками! (смеется). Работа руками, в том числе и письмо, считалось каким-то делом недостойным свободного человека. Как говорил Аристотель, великий философ греческий, настанут прекрасные времена, когда все граждане будут свободными и у каждого будет не меньше десяти рабов (смеется). Так что вот рабы работали. Писали так называемые стенографы, а стенограф (σημειογράφος) – это греческое слово, означает «скорописец». Таких скорописцев, стенографов можно было… У кого были секретари рабы, а можно было и нанять на базаре или на углу улицы, вот они сидели, у них были письменные приборы, чернильница, тó чем писать, пачечка папирусов и они продавались себя, их нанимали и диктовали. Вот письма никто не писал, писали, может быть, маленькие записки, а такие длинные письма как у Апостола Павла всегда они диктовались. Также и Апостол Павел диктует свои послания, но мы говорим, что «Павел написал послание», условно.

И вот когда Апостол Павел начинает писать свои послания, то он всегда начинает с адреса. Это сейчас у нас есть конверты, мы в эти конверты вкладываем бумагу – наше письмо, но в древности этого не было, никаких конвертов. Листы папирусов, на которых было написано письмо, сворачивались в трубочку, перевязывались ленточкой и посылались не по почте, а с каким-то человеком, с нарочным. А собственно адрес был в самом начале самого письма. Помните, как любое послание Апостол Павел начинает. Например, скажем, самое раннее послание самое первое, которое он написал и самое первое произведение Нового Завета вообще – это Первое Послание к Фессалоникийцам. Он пишет: «Павел и Силуан и Тимофей – церкви Фессалоникской в Боге Отце и Господе Иисусе Христе: благодать вам и мир от Бога Отца нашего и Господа Иисуса Христа». Вот это вот адрес всегда – кто, кому, и затем – приветствие.

Кто – в данном случае Павел, Силуан и Тимофей – это его спутники, от имени которых он тоже пишет это письмо. Кому – церкви Фессалоникийской. И дальше приветствие, на котором я хочу остановить ваше внимание. Когда греки приветствовали друг друга, будь то устно, будь то письменно, каким словом они приветствовали? Это слово вам знакомо. Вспомните, в таком самом греческом Евангелии – Евангелии от Луки – когда архангел Гавриил появляется перед Девой Марией, то, что он ей говорит? «Радуйся, Благодатная!» Как это по латыни будет? «Ave Maria, gratia plena» – «Радуйся, Благодатная!» По-гречески это будет «Χαῖρε, Κεχαριτωμένη». Вот это «хэре» (χαῖρε) «радуйся» пишется, я произношу на современный манер, по-гречески это пишется вот так (пишет на доске). А читается «хайре», либо более современно «хэйре» – это и означает «радуйся». Вот так греки приветствовали друг друга, при встрече: «Радуйся»! А как приветствовали друг друга римляне, латиняне? Они приветствовали друг друга таким словом: «Salve!» Это очень хорошее слово, кстати, потому что происходит от глагола «salvare», что значит «спасать». «Salve!» – «Спасение тебе, будь спасен!» Ну, конечно, во времена Нового Завета, Иисуса Христа и Апостола Павла, это слово уже не несло в себе такого религиозного значения, просто как «Привет!», отсюда, кстати, «Салют!» («привет»). И также, как в нашем языке, например, когда мы приветствуем друг друга благодарственным словом «Спасибо!» мы же не думаем при этом, что происхождением этого слова «Спаси тебя Бог!», мы спасительный смысл не вкладываем, просто слово как слово, также и тут.

Поскольку Апостол Павел диктовал свои послания на греческом языке, то ему скорее надо было бы приветствовать свою аудиторию или своих адресатов словом «хайре» или «хэйре» – «радуйся»! Так греки приветствовали. А как, кстати, евреи приветствовали друг друга? «Шалом!». А как переводится у нас это слово? «Мир». Вот Апостол Павел пишет «благодать вам и мир» грекам, потому что первая церковь состояла и из бывших язычников, греков, и из бывших иудеев. Кстати, вот этот Шалом, когда у нас переводится «мир», то помните, что это очень условный перевод. Вообще ведь все переводы очень условны, много слов на иностранных языках, которые просто подчас невозможно точно адекватно перевести в силу разницы языков, разницы культур. Греческий и еврейский языки настолько далеки друг от друга, и культуры настолько были далеки друг от друга, что абсолютно адекватный перевод был невозможен. Ведь что такое Шалом для библейского еврейской человека, для иудея? Шалом – это полнота всех-всех благ земных и небесных. Это и богатство, и юность, и молодость, и красота, и чадородие, и плодовитость, что так важно было для этих древних племен, рассеяться как песок морской по всей земле. Помните эту историю с Иисусом Христом, когда саддукеи подходят и искушают его, говоря, что было семь братьев, один был женат, умер, не оставил детей. Второй брат взял жену и тоже умер, не оставил детей. Третий брат умер, не оставил детей. Семь братьев умерли, не оставили детей и она умерла, не оставила детей. Ты говоришь, что, мол, будет воскресение – чей женой она там будет? Это абсурд, с их точки зрения воскресения не бывает, поэтому они хотят свести к абсурду. Но в чем суть всей этой истории? В том, что там, в Шаломе, т.е. в вечной жизни, там все будут плодиться и размножаться, все семь братьев будут плодовитыми, и она будет плодовита – но от кого, спрашивается? Вот, т.е. все сводят к абсурду.

Значит Шалом – это полнота всех благ. Но почему у нас перевели «мир»? Вот таким словом, в общем-то, да, мир как «покой», «отсутствие войны, вражды», это хорошо, но это лишь маленький кусочек Шалома. Ну, вот здесь тонкости перевода, разумеется. Дело в том, что часто очень приходится переводить по смыслу основному. Ну, вот, по-моему, на прошлой беседе я вам рассказывал, сейчас перескажу снова. Когда один из миссионеров-проповедников конца XVIII века российских прибыл на Аляску, чтобы возвещать там Евангелие, миссионерствовать, встретился там с индейцами, какими-то эскимосами, алеутами – вот эти северные народы Аляски. И ему пришлось обучать их самым простым вещам, ну, хотя бы самой важной молитве «Отче наш». Вы помните, там такие слова «хлеб наш насущный даждь нам днесь» – дам нам на сей день вот этот насущный хлеб. Но как это перевести для эскимоса XVIII века, который никогда в жизни хлеба не видел? И его дедушка не видел, и прадедушка не видел, и прапрадедушка. Для нас хлеб – это символ нашего питания, физической жизни. В переносном смысле – духовный хлеб, духовной жизни. А для эскимосов это просто слово, которое ничего не обозначает. Поэтому надо было переводить по смыслу. А какой смысл хлеба – да вот, это самое высшее благо, это то, что дает нам жизнь. А что эскимосу давало жизнь там, в Северной Америке? Рыба! Герман Аляскинский – так звали этого миссионера – так и переводит: «рыбу нашу насущную дай нам сегодня». А что делать? Это сейчас, конечно, уже все знают, что такое хлеб и на Аляске есть магазины и едят люди хлеб, но тогда ведь этого не было. Или, скажем, первые католические миссионеры прибыли тоже к эскимосам, кстати, в Гренландию, это было очень давно, еще в Средние века, когда Скандинавия была еще католической. И вот тоже перевод там был такой, Иисус Христос говорит: «Легче верблюду пройти сквозь игольные уши, нежели богатому войти в Царство Божие» (Матф., 19:24). Ну, какие там верблюды в Гренландии – ну, это ж смешно, для них это пустой звук. Поэтому они перевели: «Легче моржу пройти сквозь…», а моржи там водятся, кто такой морж все знают.

Также произошло с этим словом «Шалом». Когда древние переводчики в Александрии, это было во II веке до Р.Х., стали переводить Библию с еврейского на греческий язык, чтобы пополнить великую александрийскую библиотеку новой книгой великой, то он столкнулись с массой проблем, в частности, с этим словом «Шалом». Оно тысячу раз встречается в Библии, но как его перевести? – По смыслу. В еврейском языке это означает высшее благо, совокупность всех благ. И спрашивалось, а как на греческом языке выразить понятие высшего – и земного и религиозного – блага? А это был III-II век до Р.Х., т.е. времена после Александра Македонского, и Александрия принадлежала к одному из царств, Египет, которые были эллинизированы. Вы знаете, что империя Александра после его смерти сразу распалась на целый ряд маленьких царств, которые хранили традиции как бы Александра, их руководителя. Когда Александр начал завоевывать, создавать свою империю от Адриатического моря, от Греции и до Гималаев, он бы пошел и дальше, да горы помешали и всякие там болезни, то какая цель перед нами стояла? – захват, грабеж. Ну, это конечно да, война без этого не обходится, но основная его цель была другая. Цель была культурологическая. Дело в том, что Александр Македонский, если вы помните, воспитывался своим отцом Филиппом, царем македонским, в духе высокой греческой культуры, и он считал, что греческая культура, эллинская культура – это высшее достижение цивилизация. Выше этого ничто не может быть. А кругом какие-то варварские народы со своими дикими обычаями, эти маленькие царства, государства, которые враждуют друг с другом. Государство на государство, деревня на деревню, пещера на пещеру идут войной. А вот если бы всех объединила одна культура, одна цивилизация, то этой вражды не было бы. И эта культура должна быть высшей культурой, а именно греческой, и поэтому у Александра был лозунг: «миру – мир», т.е. всему космосу – мир. Вот это вот греческого слово «ириния» (Εἰρήνη), если среди вас есть Ирина, то это «мир». И этот же лозунг «Миру – мир» сохранялся и в последующих царствах, в том числе и в египетском царстве, как наследнике Александра Великого. Но лозунг это был не только политический, но и религиозный, потому что сам Александр считал себя богом, сыном божьим, и так его называли в Египте, ему поклонялись как богу. Его империя была религиозной империей одновременно с тем, что она была политической империей. То же самое произошло и в Риме. Ведь римская империя это тоже было не просто политическое образование, а религиозно-политическое образование. И лозунгом римской империи был какой? «Pax Romana». Что такое «Pax»? Мир, римский мир, мир, который дает миру Рим, «Romana» – «римский». Покровительницей Рима была богиня… Собственно само название Рима «Roma» – это же богиня такая была. Т.е. это тоже лозунг религиозный. Вот высшее благо эллинистического человека был мир. А высшее благо евреев был Шалом. Вот поэтому Шалом и перевели как мир, но это условный перевод.

Но я не к этому веду, а к тому, что Апостол Павел приветствует, смотрите: «Благодать вам и мир от Бога Отца нашего и Господа Иисуса Христа». Так он начнет всякое послание. Ну, пишет он по-гречески. Слово благодать «харис» (χάρίς) – то, что по латыни «грация» (gratia). «Харис» – это слово напоминает греческое приветствие, о котором мы с вами говорили, корень один и тот же. Т.е. харис, ну, отчасти можно сказать это как «радостное», почти то же самое, что «радуйся», только это существительное, имеющее определенный смысл. Так что для грека было понятно, что это к нам приветствие обращено вот этих первохристиан, которые были из греков. «Благодать», «харис» – это похоже на «хэре», «радуйся». Но греки ведь не приветствовали друг другом словом «мир», это евреи так приветствовали, какой «мир», им непонятно было. «Радуйся!» – вот приветствие, как мы говорим «Здравствуй!». А те христиане, которые были из евреев, им не понятно было бы приветствие «Радуйся!», чего это радоваться-то? Вот если бы сказали «Шалом» было бы понятно. Поэтому Павел тем и другим говорит: «Χάρις υμΐν κ, ειρήνη» – «Благодать вам и мир». Это приветствие уже обращено ко всей христианской общине.

Я хочу обратить ваше внимание на слове «харис» – «благодать». Что это такое? Это не просто радость, не просто «радуйся», «радость» тоже будет из того же корня немножко другое слово «хара» (χάρά), корень-то тот же самый, а здесь вот «харис», в родительном падеже «харитос» женский род. «Харита» – может быть, вы слышали когда-нибудь такое слово из мифологии? Харита, хариты? Грация, грации? У Зевса были дочери, которые назывались грации, помните, три грации. Ну, некоторые мифы говорят о девяти грациях, но это не так важно. Это латинский перевод греческого «хариты», три хариты. Кто такие эти самые хариты – «благодати»? Это такие дочери у Зевса были, богини такого невысокого ранга, которые слетали с небес, с Олимпа при рождении ребенка. Вот когда родится ребенок, то хариты слетали к нему, вот эти харисы, и каждая что-нибудь приносила, какой-нибудь подарок, чем-то одаривала будущего человека пока еще маленького. Вот эти небесные дары, слетающие оттуда при рождении или при каком-то значительном событии – это общая тема всякой почти мифологии, в том числе средневековой. Может быть, вы помните, есть такая сказка, она переложена на музыку у Чайковского, стала балетом – «Спящая красавица». Помните, наверное, да. Что там происходит? Там девочка, принцесса Аврора, которая в день своего крещения, её родители папа и мама, король и королева, приглашают… Ну, в Средние века это были уже не хариты, а феи, фей приглашают. Феи, приходят для того, чтобы одарить юное создание своими дарами. И одна дарит золото, другая – юность, третья – красоту, четвертая – драгоценные камни, пятая – радость, и так далее. А одну фею забыли пригласить, злую фею Карабос, и она за это насылает на девочку смерть. Ну, потом там известно дальнейшее развитие этого сюжета, но, во всяком случае, вот этот сюжет подарков оттуда, от каких-то божественных существ – это вечный сюжет и фольклора и всякой языческой религии. Разумеется, у Апостола Павла, хотя он использует это слово «харис», «харита», «грация», взятое из языческой мифологии, но вкладывает в него совершенно другой смысл. Потому что здесь уже никакие не богини, слетающие с небес, а единственный поток дара с небес, который посылает Бог своим детям – людям – в виде послания Своего Сына Иисуса Христа. А потом, когда Сын воскрес и вознесся, то это Дух Святой, Который посылается. Вот это вот и есть поток благодати, ну, у нас перевод «благодать», «харис» Это тот дар людям, который дается им тоже во время рождения – какого рождения? Крещения, конечно, во время Крещения им посылается вот эта благодать Святого Духа, вот эта «харис», «грация». Причем, как, помните, там разные хариты давали разные дары… У Пушкина есть:

Хариты, Лель
Тебя венчали
И колыбель
Твою качали…

Каждая из этих граций, каждая из этих харит давала свой дар, там, радость, золото, красоту, любовь, и так далее. Так и здесь, Святой Дух распределяет подарки – каждому свой. И вот эти подарки… Общей дар – это благодать, но эта благодать дается в виде отдельных подарков. И вот эти подарки будут по-гречески обозначаться греческим словом «хáрисма»(χάρισμα). Вам знакомо это слово, сейчас политики его часто употребляют «харизма»: «У Ельцина была большая харизма», горят так, или что-нибудь такое. «Хáрисма» – «подарок», подарок свыше. Значит, «харис» – это общей поток даров благодати от Духа Святого, который распределяется в какие-то конкретные «хáрисмы», в отдельные подарочки, одному – одно, другому – другое. Понятно, да? В этом отличие «хáрис» от «хáрисмы».

И вот сегодня мы с вами остановим наше внимание на 12-й главе Первого Послания к Коринфянам, где лучше всего, пожалуй, у Апостолами Павла выражено его учение о благодатных дарах Святого Духа. Итак, 12-я глава Первого Послания к Коринфянам. Апостол Павел пишет… Вообще, Первое Послание к Коринфянам, конечно, очень интересно в том отношении, что оно обсуждает насущные проблемы и задачи церкви, большой довольно церкви, в столичном городе Коринф. Коринф – это была столица римской провинции Ахайя, довольно большой город, около миллиона населения примерно. Это сейчас это маленький городок, а тогда это был большой город с двумя портами, один – на западе, другой – на востоке. Ну, сегодня о нем рассказывать не буду. Там была довольно большая церковь, основанная Апостолом Павлом. И у этой церкви была масса проблем, и вот все эти проблемы, которые очень близки нашим сегодняшним церковным проблемам, очень близки, обсуждаются в этом Послании. И именно этой своей практичностью Послание очень интересно и с исторической, и с пастырской, с нравственной точки зрения.

Ну вот, начинается 12-я глава: «Не хочу оставить вас, братия, в неведении…», я читаю по Синодальному переводу, который и вы в основном читаете, «…в неведении и о [дарах] духовных». Вот если у вас книжечки есть в руках, а если нет, то потом посмотрите, и вы заметите. «Не хочу оставить вас, братия, в неведении…», пишет, это 1-й стих 12 главы Первого Послания к Коринфянам, «о дарах», и дальше идет совсем другим шрифтом – «дарах» написано курсивом, а все остальное написано, напечатало обычным шрифтом. Ну, вы заметили, наверное, что некоторые слова в нашем тексте, в библейском тексте, напечатаны несколько необычно – вот таким косым курсивом. Что это такое, почему? Вот эти курсивные слова – это вставки переводчиков – значит, этих слов в оригинале не существует, это переводчик вставил для того, чтобы текст был, как ему кажется, более понятным. Такие вставки курсивом называются конъектуры, т.е. в оригинале этого слова нет, там стоит другое. «Не хочу оставить вас, братия, в неведении о духовных» – что это такое? Коринфянам всё это было понятно, а нам сейчас непонятно, почему переводчик и вставил словечко о дарах духовных.

Духовный дар, как я уже сказал, называется по-гречески «хáрисма», харизмаподарок свыше. Но здесь стоит другое слово – не духовный дар, а стоит слово «пневматикá» (πνεματικά) – некие «духовности». «Не хочу оставить вас, братия, в неведении» о духовностях, у нас переведено «о дарах духовных». Надо отличать «харисмы» от «пневматикá» – это разнее вещи, наши переводчики этого просто не знали – это разные вещи. Вот в чем дело. Здесь Апостол Павел начинает обсуждать очень важную проблему духовных даров, важную для церкви того времени в Коринфяне. Есть христиане, ну, такие обычные прихожане, которые ничем особенным не выделяются. А есть такие, знаете, прихожане и есть такие христиане, которые выделяются среди других тем, что они, например, что-то очень хорошо умеют делать. Скажем, им бывают какие-то видения, какие-то откровения, они впадают в какие-то экстазы постоянно – ну, мы знаем, всегда есть такие юродивые. И очень часто эти люди гордятся своими особыми дарованиями и ставят себя выше простых христиан. Говорят: «Ну, что вы за христиане, у вас нет вот этих откровений, которые мы имеем. Мне вчера сон приснился, Богоматерь явилась…». Это ж на каждом шагу мы встречаем таких людей.

Так вот в Коринфе была целая группа христиан, которая слишком высоко ставила вот эти особые откровения, экстатические состояния, что, конечно, неплохо, но когда это противопоставляется простым христианам, когда люди говорят, что «У вас нет Духа Святого, вот у нас Дух Святой, мы пророчествовать умеем». И там особенно был распространен эффект языкоговорения. Знаете, это сейчас бывает в некоторых маргинальных церквах, деноминациях есть, у пятидесятников, предположим, когда человек впадает в экстаз и начинает «а-ла-ла-ла» чего-то такое кричать, вопить, произносить какие-то невнятные слова, либо повторять одно и то же слово и тут все начинают дергаться. Вот это называется «языкоговорение». И вот этот дар был чрезвычайно популярным, вернее, очень уважаемым в Коринфе, и те, кто им обладал, этим даром, а может это и не дар даже, те очень гордились и говорили: «Кто вы такие? В вас нет Духа, а вот мы обладает этими духовными особенностями». Вот эти самые духовные особенности, духовности и обозначаются словом «пневматикá». Среди множества харизм, даров Святого Духа, есть особая категория харизм – вот эти экстатические состояния, когда человек выходит из себя и в безумии таком божественном начинает что-то такое вещать и говорить. Вот они-то и называются «пневматикá». Вот о них-то Апостол Павел и хочет вести речь в 12-й главе, а заодно и об остальных духовных дарованиях. Потому что именно вот это языкоговорение вызвало некоторую зависть у одних, гордость у других и беспорядок церкви в целом. Ну, вы знаете, в разных общинах, конечно, таких протестантских, преимущественно, это бывает по-разному.

Мне когда-то приходилось быть в Соединенных Штатах Америки, с группой наших студентов путешествовать там, и нас приглашали в разные общины. В том числе в городе Атланта, это штат Джорджия, пригласили на вечернее богослужение субботнее в одну маленькую общину негритянскую на окраине города. Мы пришли туда, как правило, ведь богослужение начинается в шесть часов, в большинстве церквей в шесть часов, в Америке, во всяком случае, и у нас в православной церкви, как правило, в шесть часов. Мы приходим к шести часам, приезжаем туда, входим в эту маленькую церковь деревянную, ну, знаете эти американские церкви – это одна такая коробочка, впереди башенка с часами. Входим туда – пустая совершенно церковь, хотя уже шесть часов. Только одна старушка-уборщица, негритянка, что-то убирает. Мы ее спрашиваем, где ваше руководство? Потому что мы хотим поговорить, может быть, мы пришли не тогда и не туда. Она спрашивает: «Иисус Христос? Он будет в семь часов». Ну, простодушие такое (смеется). Мы ждем там, гуляем до семи часов, в семь часов снова приходим, церковь уже заполнена. Все сидят на скамеечках, дети по бокам сидят, на полу, все чистенько одеты, и все почти черные, там два только, три человека было белых. Ровно в семь часов по центральной дорожке к кафедре – там нет престола, там нет алтаря, а просто кафедра – к кафедре проходит такой молодой упитанный симпатичный черный пастор в замечательном костюме, с бордовом галстуком, проходит к кафедре, становится, приветствует нас, группу, все его приветствует, к нам повернулся, все очень мило. И затем начинается их богослужение. И вот первое впечатление от языкоговорения я тогда получил, это пятидесятнитцкая община. Пастор начинает что-то такое говорить, и, наконец, дает указание служителю, который сидел здесь же рядом у окошка: «Возьми!» Тот берет Священное Писание. «Ей!» – указывает пастор пальцем на какую-то даму, которая сидит в таком-то ряду. Служитель берет эту книгу, относит ей. Она берет благоговейно Священное Писание. «Открывай!» Она так – раз – открывает, ну, знаете, как гадают. Открывает эту Библию. Пальцем тычет «Читай!» – говорит он ей, она начинает читать ту строчку, на которую попал её палец, что-то из пророка Исайи. Прочитала там два-три слова. «Стоп!» – говорит он, и начнет проповедовать на эти два-три слова. Ну, сначала его речь, проповедь была такой простенькой, понятной для народа и членораздельной. Но постепенно его речь становилась какой-то более поэтически ритмической, он повторял одни и те же слова. Вот знаете, есть такая манера лет двадцать, молодые подростки преимущественно негритянские, это из Америки пришло… Есть такой стиль рэп, слышали, наверное, рэпперы, когда они повторяют слова, ну, это даже не мелодия, а речитатив такой. Примерно так, ритмически он что-то говорил-говорил-говорил, совершенно уже потом непонятно стало. Но в его голосе появилась даже какая-то мелодика ритмическая, это было красиво, а уж для этой публики негритянской, с их негритянскими корнями и кровью это было вообще, т.е. это было как джазовое пение, типа как у Эллы Фицджеральд. Скажем, которая поет псалом какой-нибудь, а потом начинает (напевает) «ап-ту-тап-ту-тап-да-туба-дуба» – вот это появилось, они были в восторге! Они начали раскачиваться в такт, прихлопывать в ладоши, кричать: «O, Godda, o, Lorda!» «О, Бог! О, Господь!» И потом – раз – и все как будто кончилось. «Читай дальше!» Она читает еще. И так раза три повторялось. И потом выходили один за другим еще люди из этой толпы, которая там присутствует, тоже что-то такое говорили. Вот такая экзальтация происходит, для них радостная конечно.

Вот примерно то же самое, мы не знаем формы, они были и сейчас есть разные формы языкоговорения. Примерно то же самое было в Коринфе, о чем здесь и пишет Апостол Павел: «Не хочу оставить вас братья в неведении» вот об этих самых «пневматикá» – духовностях, как они называли вот эти особые экстатически-экзальтированные состояния. И указывает им на сомнительность и даже иногда опасность этих состояний. Вот 2-й стих читаем: «Знаете, что когда вы были язычниками, то ходили к безгласным идолам, так, как бы вели вас» (1-е Коринф., 12:2), как бы невольно вас вовлекло вас к этим идолам. Ведь в состоянии экзальтации, какому я был свидетелем – это состояние одержимости, когда человек уже себя не помнит, кто-то им руководит, его телодвижениями, он в восторге пребывает, он собой не владеет. Вот об этом пишет Апостол Павел: вы участвуете в этих идольских богослужениях как бы в одержимости, как будто вас кто-то вел, вот об этом говорит. И дальше 3-й стих: «Потому сказываю вам, что никто, говорящий Духом Божиим, не произнесет анафемы на Иисуса, и никто не может назвать Иисуса Господом, как только Духом Святым» (1-е Коринф., 12:3). Наш перевод настолько тусклый, да и все переводы европейские настолько тусклые, что тут мы даже не понимаем, о чем речь. У Павла это примерно так звучит: никто не может сказать или воскликнуть на Иисуса: «Анафема!» Духом Святым, и наоборот, только Духом Святым человек может исповедать «Иисус – Господь». Вот в чем дело. Дело в том, что когда мы слышим «ап-ту-тап-туп-ла-лу-ла-ла» – вы можете перевести то, что я произнес? Не можете. Кто его знает, может за этими словами стоит анафема на Иисуса, а может быть «Иисус – Господь», мы не знаем. Т.е. Апостол Павел говорит о двусмысленности языкоговорения. Если я не понимаю, то как я могу судить о том, то там. Вот вы, говорит он коринфянам, когда-то были очень увлечены всем этим, этими языческими богослужениями, в которых так увлекательно практиковалась эта глоссолалия. Что он имеет в виду? Дело в том, что языкоговорение будет по-гречески «глоссолалия», хорошее слово. «Глосса» (γλῶσσα) значает «язык». А глагол «лало» (λᾰλω) – отсюда «лалия» говорение, языкоговорение. Вообще «лало» означает «говорить», хотя у нас переводится именно так. «Говорить» по-гречески будет «лего» (λέγω) – «членораздельно говорить», как вот я сейчас говорю, «лего», отсюда «Логос» (λόγος) – «слово» – понятное, разумное, членораздельное слово. Отсюда «логика» – «разумность». А «лало» (λᾰλω) – это произнесение нечленораздельное, как ребенок лепечет языком «а-ла-ла-ла-ла», «лепет», «лепетать». Вот так же эта глоссолалия фактически это языколепетание, языкоболтание, «лало». У нас оно переводится обычно «говорить». Об этих словах можно много говорить, я не буду сейчас, хотя это очень интересные слова.

Так вот у язычников ведь речь идет о Греции, о Коринфе. Не так уж далеко от Коринфа, в километрах, может быть, 150-200 к северо-западу располагалось святилище Аполлона в местечке под названием Дельфы. И там существовал дельфийский оракул. А история была такая. Когда-то у Зевса была любовница Латона, которая от Зевса понесла ребенка. Но жена Зевса богиня Гера была страшно ревнивой, и она решила, что нет, не бывать этому, и наслала на Латону страшного дракона по имени Пифон, Питон, который встал перед этой Латоной и ждал, когда она родит младенца чтобы пожрать его. Но боги смилостивились над Латоной и унесли ее на дальний остров, и Посейдон, бог моря, скрыл ее волнами от всех глаз. И там он спокойненько родила Аполлона сына Зевса. Аполлон рос не по дням, а по часам и через три дня он вырос и возмужал так, что вызвал на бой этого дракона Пифона и убил его, поразил его, и пораженного запрятал под землю в Аид, подземное царство, которое находится под горою Парнас. И приказал пораженному или запрятанному в этом подземном царстве Пифону, чтобы тот по приказу Аполлону пророчествовал от имени Аполлона. Из пасти Пифона вырывался источник сернистой воды с запахом таким сернистым, этот ключ называется Кастальский ключ, ключ вдохновения. И вот на этом месте, где бьет этот Кастальский ключ, под горой Парнас образовалось святилище Аполлона, куда стекались люди со всего света. Приходили туда императоры и нищие, калеки и богатые, и все задавали вопрос. Приходили со своими записочками, которые при входе в святилище подавали, вот как у нас подают записочки при входе в храм. В записочках были написаны вопросы, что хочется узнать у Аполлона. И в этом святилище служили жрицы, которые по имени дракона Пифона назывались пифии, прорицательницы пифии, посвященные Аполлону. У них было несколько черед, т.е. каждая дежурила один день, с утра и до обеда, и потом отдыхала неделю. Потом опять, вот такие череды были.

Служение было очень сложное. Пифия с утра выпивала бокал какого-то дурманящего настоя из разных трав и лавровых листьев, там лавровые рощи росли, впадала в такое состояние опьянения, ее усаживали на треножник, который стоял над Кастальским ключом сернистым и вот эти сернистые испарения еще воздействовали на её сознание. Она приходила в экстаз, ей зачитывали записочки, подаваемые прихожанами, и она на них отвечала глоссолалией, т.е. безумными какими-то воплями, возгласами. А рядом стояли другие священниками, которые тщательно записывали, что она… – делали вид, что записывали – ведь если она вопит что-нибудь, как можно это записать? И потом все эти записи относились в особое помещение, которое называлось комната герменевтов, т.е. переводчиков. Там все записочки якобы переводились уже на человеческий язык, причем обязательно стихами и обязательно гекзаметром, знаете, шестистопный гекзаметр. И выдавали – за денежки, конечно – вопрошателям. И надо сказать, что этот дельфийский оракул, это дельфийское святилище было страшно популярным, это самое популярное святилище античного мира, весь мир приходил туда и подавал записки, кто только мог. Конечно, это святилище было очень богатое, часто набегали на него разбойники и грабители какие-нибудь, враги, разоряли. Но он снова отстраивался, и снова они обогащались. И, надо сказать, правили половиной мира, потому что цари … Ну, есть ведь анекдоты. Был такой очень богатый человек царь царства Лидия, его звали Крез, ну, у нас говорят «богат как Крез», слышали, наверное, такое слово. И он воевал, не дружил с царством персидским. И вот однажды была опасность войны, и царь Лидии Крез пришел в Дельфы и подал записку: «Начинать или не начинать войну с Персией?» Ну что делать? Как ответить? Пифия ответила – якобы, да – ему ответили так: «Начнешь войну и погибнет великое царство». Ну, он думал, что это Персия великая погибнет, начал войну и погибло его царство. Ну, какое-нибудь царство обязательно должно было погибнуть, это понятно (смеется).

Именно такие истории имеет в виду Апостол Павел, когда он пишет вот эти строчки о том, что тó, что говорит глоссолал можно толковать и так и этак, потому что это двусмысленно, когда непонятно. И очень опасно: может быть, за всем этим кроется анафема на Иисуса, а может быть, если это поистине Духом Святым там славословие Иисусу, исповедание «Иисус – Господь», может быть и этак. Кстати, этот очень важно, ведь всякое чудо, вот чисто материальная составляющая чуда она может быть неопределенной. Какое-нибудь исцеление может быть человеку на пользу, а может быть и во вред. Какое-нибудь пророчество может быть на пользу, а может быть во вред. Так что истинным чудом называется не истинность в материальном смысле, а в смысле том, что это чудо способствует спасению человека, что оно идет от Духа Святого. А уж как распознать это – это тоже особый дар. Ну, ладно, вот об этом дальше и пишет Апостол Павел: «…никто не может назвать Иисуса Господом, как только Духом Святым» (1-е Коринф., 12:3). У нас эти слова странно воспринимаются, ну, пойди к любому алкоголику на улице и скажи: «Иисус Христос Господь». «Иисус Господь», скажет, ну, и что – Духом Святым? Совсем другим духом скажет, конечно. Так что здесь это надо всё понимать, о чем идет речь, чтобы понять, что значит Святым Духом назвать Иисуса Господом. Это значит исповедовать во время глоссолалии – об этом ведь речь идет, о конкретной ситуации.

Дальше Павел перечисляет:

Дары (хáрисмы – о.И) различны, но Дух один и тот же;

и служения различны, а Господь один и тот же;

и действия различны, а Бог один и тот же, производящий все во всех. (1-е Коринф., 12:4-6)

У Павла все так красиво и риторично, смотрите. Дары различны, а Дух один и тот же. Действительно, Дух Святой дает нам дары вот эти харис в виде потока благодати, который разделяется на отдельные подарочки хáрисмы. Служения различны, а Господь… Ведь если мы служим, то мы служим господину, а кто наш Господь? – Иисус Христос. Служение различно, а служение – одному Господу Иисусу Христу. Дальше, действия различны, а Бог один и тот же, потому что Бог источник всякой активности, всякого действия, ибо Он Бог Творец, Бог Отец – Бог Творец как мы исповедуем в нашем Символе Веры: «Верую во единого Бога Отца Вседержителя», Пантакратора (Omnipoteris). Т.е. тот кто действует, тот кто все может. Все действия, всякая активность идет именно от Бога Отца. Служения принадлежат Господу, дары принадлежат Духу, а вся реальность, вся действительность, всё, что мы вокруг видим – это от Бога Отца исходит. Понятно, да? Но каждому дается проявление Духа на пользу, т.е. на пользу всех, на пользу личности, на пользу Церкви.

И дальше Апостол Павел перечисляет. «Одному дается Духом слово мудрости» (1-е Коринф., 12:8) – вот эта первая харизма, которое он называет «слово мудрости». Ну, что это значит? Под мудростью понимается не какая-то интеллектуальная мудрость, а практическая, житейская мудрость, которая помогает людям в их повседневной жизни, какие-то изречения здравого смысла. Мудрость в Ветхом Завете, вы помните, Книга Премудрости, Книга Премудрости Соломона, Книга Премудрости Иисуса сына Сирахова, Книга Причт – это все жанр премудрости. Там излагаются афоризмы, которые помогают нам жить. Ну, они бывают подчас очень простые, как бы такие суждения здравого смысла, потому что эти книги особенно любили преподавать детям и подросткам в школах, а им надо все разжевать простенько. Ну, например: «Не рой другому яму, сам в нее упадешь», «Не плюй в колодец, пригодится воды напиться» – вот эти изречения здравого смысла. Они нам кажутся простецкими, но для детей это важно конечно изучать. Нам эти книги премудростей кажутся подчас слишком простыми, но мы не должны забывать, что это педагогические книги. У Иисуса Христа, правда, все эти изречения премудрости теряют подобие здравого смысла, они уже становятся изречениями не здравого смысла. Если, например, здравомыслие, здравый смысл нам подсказывает, что богатство это хорошо, а бедность это плохо, то Иисус говорит: «Блажены нищие», «блаженны плачущие». Да где же в Библии сказано, что же блаженство-то в плаче? Если плачет и рыдает – это плохо, это значит Бог его наказывает за что-то. А нищие у евреев считались проклятыми Богом людьми, потому что недостойны они, вот поэтому они и нищенствуют, бедные, какой там Шалом, о каком Шаломе может идти речь. А у Иисуса Христа всегда: «блаженные нищие», «блаженные плачущие», «блаженны скорбящие», «блажены гонимые».

Из зала: «Нищие духом».

О. Ианнуарий: Да, да, кстати, очень интересно, смотрите. Евангелие от Луки, если мы читаем оригинальный текст, который по-гречески, критический текст, то Евангелие от Луки оно ведь имеет социальную направленность, там – «блаженны нищие». А у евангелиста Матфея у него все одухотворяется, он уже привносит духовный взгляд, у него «блаженные нищие духом». Или у Луки «блаженны голодные», «алчущие», а у Матфея одухотворяется, «блаженны алчущие и жаждущие правды», он добавляет словечко «правды». Так что здесь, в разных евангелиях, немножко по-разному, но смысл-то остается тот же. Так, значит «Одному дается Духом слово мудрости, другому слово знания, тем же Духом» (1-е Коринф., 12:8). Ну, под знанием здесь очевидно имеется в виду поучительное, может быть слово знание, да, проповедники какие-нибудь, не каждый же может проповедовать, не каждый же богослов. «Иному вера, тем же Духом» (1-е Коринф., 12:9), т.е. такая глубокая вера, которая, ну, если говорить гиперболически может и горы переставлять, но это тоже не каждому дано. Тем же духом. «…иному дары исцелений, тем же Духом» (1-е Коринф., 12:9). В древнем мире не было конечно такой медицины развитой, как в наше время, но медицина все-таки была, и чаще всего это были такие целители, которые ходили и исцеляли от всяческих физических недугов. Когда говорится «исцеление», то имеется в виду именно соматические исцеления, от соматических заболеваний. Ну, скажем, хромой, слепой, глухой, там, сердце заболело, или грипп – это вот телесные заболевания, когда они вылечиваются это называется исцеления. А дальше речь немножко о другом. Да, ну, не всем же это дается, только некоторым. «Иному чудотворения» (1-е Коринф., 12:10), в нашем переводе «чудотворение», ничего подобного в подлиннике нет. Вот по-славянски, калька славянская – там точно – «иному действия сил», или просто «силы». Что это такое? У нас переводится «чудотворение». Но это не чудотворение, это тоже исцеления, действия сил или просто силы, динамис (Δυναμις), по-гречески. Это тоже исцеления, но не соматические, а психические. Ну, например, шизофрения, паранойя, лунатизм, какой-нибудь невроз, ну, знаете, психиатрия, все эти психические заболевания. Когда исцеления такие они называются действия сил или силы. Ну, у нас почему-то переводится «чудотворение», хотя чудеса, чудотворения, вообще говоря, в Библия это всегда совсем иное. Вот хождение по воде – это чудо, превращение воды в вино – это чудо. А вот когда одержимый бесом, из него бесы выходят и он исцеляется от этой психической заразы, то это называется силы, разные термины. Ну, тут надо смотреть либо на славянский текст, либо на подлинник греческий, потому что в нашем переводе здесь ничего не поймешь.

Так, «иному пророчество» (1-е Коринф., 12:10). А вот пророчества – это уже относится к «пневматикá» – это особая форма харизмы, потому что пророк уже говорит не от себя, а от Бога, он уже себя не помнит в этот момент, или, во всяком случае, его личность не выпячивается, т.е. пророк всегда говорит от имени Бога. Т.е. само слово «пророк» про-рекать, по-гречески профет (προφήτης), т.е. прорекающий, говорящий «за». Речь – говорение, про-рекать, говорить рекать, «про» – «вместо кого»? Вместо Бога, когда Бог через человека говорит. Хочу обратить ваше внимание, что означает пророчество, христианское пророчество. Ни в коем случае не надо путать пророчество с предсказаниями. У нас очень часто в нашем языке и в простом народе это путается. «Он мне напророчествовал», это значит «он мне напредсказал» чего-то. Предсказывают цыганки, а не пророки. Пророки ничего не предсказывают – это нам надо помнить четко. А почему? Потому что предсказать человека, его поведение совершенно невозможно с точки зрения богословия христианского, и вообще, библейского. Ибо Бог сотворил человека по образу Своему и по подобию Своему и дал человеку свободную волю, свободу решения даже в самых тяжелых ситуациях. И поэтому невозможно… Человек ведь не кукла, которую Бог двигает за ниточки и не механизм, который заведен. Это механизм можно предсказать, что часы покажут через сколько-то часов, и на сколько минут они будут отставать. А человека предсказать невозможно. Может произойти что-то такое в самый последний момент, когда человек всё перевернет своим решением. Предсказать можно только то, что не зависит от свободной воли человека. Что? Ну, какие-то природные явления, можно же предсказать более или менее определенно будет завтра солнце на небе или не будет, потому что синоптики и так это делают. Можно предсказать: пройдет комета там вот на таком расстоянии или на другом – астрономы это делают. Можно предсказать, что будет голод, потому что ясное дело, раз засуха, то будет голод. Можно предсказать, что будет война, потому что напряженность между государствами уже достигла пределов и значит ясно, что будет война. Т.е. вот такие вещи, которые от меня не зависят никак, от моей свободной воли. Конечно, их предсказывать можно, как, например, в Книге Деяний, помните, пророк Ахаз, который предсказал голод в Иерусалиме, стали собирать средства и послали из Антиохии в Иерусалим денежки для голодающих, все это так. Но предсказать поведение человека невозможно. Пророчества всегда, в чем состоит пророчество? Не в предсказании, а как Апостол Павел дальше будет говорить в наставлении, обличении, осуждении. Пророчество – это изложение или изъявление воли Божией. Через пророка Бог не предсказывает, как цыганка то-то и то-то, с тобой будет то-то и то-то. Нет! Он говорит: ты должен делать так и так! Пророчество – это всегда изложение воли Божией, иногда в таинственных словах. И пророчество не предсказывает, а предостерегает и предупреждает. Если ты будешь слушаться моих слов, то будет так-то и так-то. А если ты не будешь слушаться, то будет так-то и так-то. Т.е. это не предсказание, а предостережение. А уж решение зависит от человека, это мы должны четко понимать. Вот в древности, в древней церкви было такое служение пророков. Пророки рукополагались, вот как сейчас у нас рукополагают на служение диаконов, священников, епископов, также тогда рукополагали и пророков. Когда мы открываем, например, книгу Апокалипсис, то ведь эта книга пророческая, она излагает нам волю Божию. И здесь в самом начале Иоанн пребывает на острове Патмос и вдруг слышит позади себя голос, оборачивается и видит перед ним прославленного Господа Иисуса Христа. И дальше говорится о том, что когда «я увидел Его» в этом блеске, сиянии, «то пал к ногам Его, как мертвый. И Он положил на меня десницу Свою», т.е. правую руку «и сказал мне: не бойся» (Откр., 1:17) И потом он говорит: иди и пророчествуй (Откр., 10:11). Вот это рукоположение («Он положил на меня десницу Свою») на пророчество. Пророки были в древней церкви, но это дар Святого Духа. Конечно, этого дара удостаивались далеко не все, не каждый, он относится к «пневматикá», к «духовностям», потому что пророк впадает в некое подобие экстатического состояния.

«Иному различение духов» (1-е Коринф., 12:10). «Духами» Апостол Павел называет именно пророчества – пророческие духи. Дело в том, что пророчества иногда бывают непонятные, их надо еще растолковать, объяснить и отличить пророчества истинные от пророчеств ложных, потому что пророчества могут быть и от сатаны, а могут быть от Бога. Вот для того, чтобы распознать это, отличить истинные пророчества от ложных, для этого тоже нужен особый дар Святого Духа. Не каждый умеет это делать.

Дальше говориться: «иному, – как здесь сказано, – разные языки» (1-е Коринф., 12:10). Ну, это наш перевод такой. Разные языки – это что значит? Греческий, английский, немецкий, китайский? Нет! Там сказано в подлиннике так: иному некие подобия или разные роды языкоговорения, вот эта глоссолалия. Дело в том, что глоссолалия, о которой мы с вами говорили, языкоговорение, она бывает разная. Вот одни, произносят одни только слоги, «ла-ла-ла-ла-ла». Другие какие-то слова повторяют, одно и то же слово повторяют и повторяют. Третьи – невнятные какие-то предложения параноидальные произносят. Четвертые просто поют, как это называется, когда песня без слов? Вокализм называется. И это разные виды языкогорения – вот об этом речь идет у Апостола Павла, что разные способы языкоговорения, это тоже дается Духом Святым. Потом под влиянием довольно отрицательного отношения Апостола Павла к этому дару, которое здесь будет высказано, вы знаете, что в основной церкви, в ней этот дар исчез. У ведь нас сейчас во время богослужения, ну, если только какой-нибудь полубезумный придет и начнет что-то такое говорить, такое тоже бывает, но это одержимые обычно. А так народ ведь не глоссолалит. Вот то, что я вам описывал в негритянской общине – там да, там все, а у нас никто. Поэтому считается, что глоссолалия вообще ушла из церкви, но это не совсем так. Она приняла другие формы.

Вдумайтесь в самую суть глоссолалии – что это такое? Есть глагол «лего» (λέγω) –«говорить членораздельно, понятно», а есть «лало» (λᾰλω) – «говорить, произносить нечто непонятное» или «лепетать нечленораздельно». Но нечленораздельная речь ведь на нас тоже производит действие. Когда молодежь слушает своих рэпперов «ап-туп-тап-ту-та-ба» это же как-то воздействует на их сердца. Помимо сознания, музыка… Когда вы слушаете какую-нибудь прекрасную музыку, Бетховен, Моцарт, Чайковский, кто угодно – ведь это же входит в вас, это же нечленораздельное говорение, но это звукоизвержение нечленораздельное. И, тем не менее, оно воздействует на вас и на ваше сердце, на ваш дух. И поэтому нельзя сказать, что глоссолалия совсем исчезла из церкви, она немножечко изменилась. Например, появилась музыка та же самая церковная, или пение, довольно усложненное церковное пение. Если древнее церковное пение, такое как, ну, скажем, в Римо-католической церкви в монастырях поются григорианские, даже то, что предшествовало григорианскому пению, оно такое суровое, где каждый слог попадает на один звук. А уже чуть более мелодизированное пение, ну, скажем, славянское знаменное пение, и в католической церкви есть подобное более развитое григорианское пение. Например, я пою какую-нибудь молитву или гимн церковный: «Прейде сень законная, благодати пришедши» (напевает и тянет гласную «о»: «закоооо-о-о-о-нная») это ведь красиво, мелодично получается. Но откуда получилось это «оооо»? Какой смысл в этом «оооо»? Да никакого смысла нет, кроме того, что это красиво и своей вот этой духовной красотой как-то воздействует все-таки на мое сердце, когда это поет хор – это красиво, это прекрасно. Но, тем не менее, это есть некий элемент глоссолалии, уже вошедшей в само пение. В 1666 году в Москве собрался собор, поместный собор, который запретил такое пение и возобновил только так, чтобы один звук – один слог, чтобы не было этого «оооо», иногда это ведь на целые минуты растягивалось. Это называлось пение «нанайками», потому что поют, например, молитву «Отче наш», ну, надо тянуть долго. Скажем, «Отче на-а-а-аш», дальше это «а» без конца нельзя тянуть, мелодия эта сложная-сложная идет. Тогда поют: «На-на-на-на…», называется «нанайки». Вот это все было запрещено но, тем не менее, оно осталось, в церкви пребывает в той или иной форме, конечно, не в такой парадоксальной. Или возьмите вы какие-нибудь роскошные музыкальные сочинения Иоанна Себастьяна Баха, си-минорная месса, предположим, где кирия элейсон (Κύριε ελέησον) первая на двенадцать голосов идет, фугаообразно движется! Одни и те же слова кирия элейсон (Κύριε ελέησον) повторяются и повторяются, одно за другим, цепляется – красота неописуемая, но смысла-то никакого нет, смысл только в том, что это музыка. Это глоссолалия, конечно, просто другую форму приобретшая. Очень интересно с историей разбираться. Да, но там-то была самая примитивная глоссолалия. Он говорит, иному дается вот эта глоссолалия.

А иному – истолкование языков, имеются в виду не иностранные языки, а эта глоссолалия. «Истолкование» по-гречески ρμηνευτική – «перевод», герменевтика. Не каждый может, тот пастор, который говорил со своей кафедрой, о котором я рассказывал, его никто не переводил. Но Павел настаивает, что есть такой дар перевода. «Все же сие производит один и тот же Дух, разделяя каждому особо, как Ему угодно» (1-е Коринф., 12:11). Зачем все это пишет Апостол Павел? Да для того, чтобы сказать этим коринфским христианам то, с чего я начал, помните: одни униженно смотрели наверх, ой, какие талантливые люди, как они умеют а-ла-ла-лакать. А другие на них сверху вниз смотрели: да кто вы такие, в вас никакого Духа Святого нету, вы не умеете а-ла-ла-ла-лакать (слушатели смеются). Вот такое смешное разделение было. Разделение церкви в церкви производило это, Павел недоволен. Вообще, ведь все Первое Послание к Коринфянам оно против разделения в церкви – с этого оно начинается и этим оно заканчивается. А разделения происходили по разным поводам. Ну, и он говорит, не завидуйте друг другу, у каждого свой дар. Вот как принцессе Авроре приносили феи – одна золото принесла, другая… Каждому эти хариты приносят харис, благодать Духа Святого, приносят свой дар. Одному – одно, мудрость, другому – веру, третьему – знания, четвертому – четвертый очень добрый человек, умеет широко распахнуть свою душу, отдать все, что у него есть, пятый умеет общаться с больными, скажем, идет сестрой милосердия, шестой учительствует, седьмой детей воспитывает. У каждого свой дар и все это – от Духа Святого, поэтому не надо завидовать, не может один человек иметь сразу всё: я и постник, я и молитвенник, я и богослов, я и учитель, я вообще святой во всех отношениях, и еще петь хорошо умею. О, да такого не бывает! А если бывает – чепуха все это! Не надо глядеть другому в рот, что он ест и что он делает и как. Смотри за собой, какой у тебя дар и развивай свой собственный талант и умножай его, потому что с тебя спросят – не за другого, а за тебя.

Вот это очень важно, об этом здесь и пишет Апостол Павел, что Дух Святой каждому раздает свое. И приводит замечательный пример. Пишет:

Ибо как тело одно, но имеет многие члены, и все члены одного тела, хотя их и много, составляют одно тело, – так и Христос.

Ибо все мы одним Духом крестились в одно тело…  (1-е Коринф., 12:12-13

(Тело Христово и составляем как бы общественное тело о.И).

…Иудеи или Еллины, рабы или свободные, и все напоены одним Духом.

Тело же не из одного члена, но из многих.

Если нога скажет: я не принадлежу к телу, потому что я не рука, то неужели она потому не принадлежит к телу? (1-е Коринф., 12:13-15)

Нога жалуется, она плачет: «Я не принадлежу к телу», почему? Здесь Апостол Павел с некоторым юмором напоминает коринфянам об их собственных антропологических медицинских учениях. Дело в том, что антропология античного мира в теле человека различала разные члены по их важности и значимости. Это было практично – руки важнее ног, потому что человек безногий может на коляске кататься, но все-таки руками что-то делать. А человек без рук ему трудно приходится, совсем уж плохо, за ним кто-то должен ухаживать постоянно. Человек глухой не слышит, но он хотя бы ходит по дороге, может вести себя более-менее нормально и ориентироваться в этом мире. А человек слепой – как ему трудно, для него тьма. Поэтому глаза важнее ушей, руки важнее ног, важнее всего голова – вот такое разделение. И вот ноги ноют: «Ой, мы ни к телу, мы такие плохие, слабые, мы же ни руки, да». А Павел говорит: нет, они принадлежат тоже к телу. И если ухо скажет, ой, я не принадлежу к телу, потому что я не глаз, то неужели оно потому не принадлежит к телу? Если все тело будет одни глаза, то где слух? А если все тело будет из одних ушей, то где нюх? Понятно, что каждый член вносит свой вклад в общее функционирование нашего организма, нашего тела. Так и в обществе, и в государстве, а уж тем более в церкви. Общество все-таки подвержено разделениям, а истинная церковь неделима, ибо она – Тело Христово.

А тело ведь – мы об этом с вами в прошлый раз говорили, на нашей прошлой беседе – sōma по самому своему смыслу означает «целое», т.е. «неделимое». «Тело» по-гречески atomos, «неделимое». Как по латыни перевести это atomosindividuum? Человек есть индивидуум, что есть то же самое, что тело, целое, атомос, неделимое. Он представляет собой единство в многообразии и многообразие в единстве. И эта целостность только потому целостность, что есть многообразие. Потому что, как пишет Апостол Павел: если бы все тело превратилось в кучу глаз, т.е. если бы все были одинаковыми, то кучу всегда можно разделить. Вот тело разделить невозможно, оно неделимо. Например, этот стол – это тело, почему? Потому что я не могу распилить его на два стола, оно неделимое, атом. А почему оно неделимое? Да потому что каждый член исполняет свою функцию. Вот, скажем, этот мобильник я не могу сломать и получить два мобильника – почему? Да потому что там всё на своих местах, именно потому, что вот это единое состоит из множества разных элементов, дополняющих друг друга. Единство возможно только там, где есть великое многообразие. Если многообразия нет, как в куче песка, где каждая песчинка исполняет одинаковую функцию, все они одинаковые, так кучу я и могу разделить на две, на три кучи. Всё Первое Послание к Коринфянам именно об этом – Церковь не должна уподобляться куче! Всё должно быть у каждого своё, и ни в коем случае не завидовать: «Я лучше тебя, а ты еретик, а я святой, а ты плохой». И вот начинается разделение, и оно было, и оно есть, и оно будет до скончания века, наверное. Но истинная церковь, конечно, она всегда сохраняется, потому что она святая и неделимая. И вот об этом здесь речь, именно об этом.

А если бы все были один член, то где [было бы] тело?

Но теперь членов много, а тело одно.

Не может глаз сказать руке: ты мне не надобна; или также голова ногам: вы мне не нужны. Напротив  (1-е Коринф., 12:19-22)

Здесь у Апостола Павла даже некий юмор появляется:

Напротив, члены тела, которые кажутся слабейшими, гораздо нужнее, и которые нам кажутся менее благородными в теле, о тех более прилагаем попечения; и неблагообразные наши более благовидно покрываются, а благообразные наши не имеют [в том] нужды… (1-е Коринф., 12:22-24)

Ну, действительно, мы трусики одеваем, чтобы прикрыть вот это всё, а на лицо ничего не натягиваем, только мусульмане натягивают. «Бог соразмерил тело, внушив о менее совершенном большее попечение» (1-е Коринф., 12:24). Действительно, штанишки мы одеваем, мы больше печемся о нашем заде, чем о лице (смеется). Ну, тут юмор, конечно, мы понимаем, хотя есть определенный смысл, потому что чем слабее член церкви, тем больше о нем прилагать попечение надо. И о нищих больных надо больше заботиться, чем о богатых, здоровых и красивых

Дабы не было разделения в теле, а все члены одинаково заботились друг о друге.

Посему, страдает ли один член, страдают с ним все члены; славится ли один член, с ним радуются все члены.

И вы – тело Христово, а порознь – члены. И иных Бог поставил в Церкви… (1-е Коринф., 12:25-28)

и тут он перечисляет служения: «Апостолами, во-вторых, пророками, в-третьих, учителями; далее, [иным дал] силы», вот эти силы чудодейственные, т.е. психические исцеления. Ну, знаете, есть такие люди, которые умеют воздействовать так, что люди исцеляются от своих неврозов. «…также дары исцелений, вспоможения», т.е. забота о других, благотворительности. Ведь далеко не каждый может достать из кармана всё, что у него есть и отдать другому, это особый дар и не надо думать… Ну, хорошо, конечно, если у тебя есть этот дар. Но если нет, не надо особенно печалиться, может у тебя есть какой-нибудь другой дар. «Управления», т.е. не каждый умеет управлять, быть администратором. Или вот эти языки. «Все ли Апостолы? Все ли пророки? Все ли учители? Все ли чудотворцы? Все ли имеют дары исцелений? Все ли говорят языками? Все ли истолкователи?» (1-е Коринф., 12:29-30), т.е. переводчики? «Ревнуйте о дарах больших, и я покажу вам путь еще превосходнейший» (1-е Коринф., 12:31).

Но о более превосходном пути мы в следующий раз с вами поговорим.


(Аплодисменты, слушатели благодарят лектора)


Продолжение «Святой Апостол Павел о служениях в Церкви» см. здесь

Также см.стенограмму лекции о. Ианнуария «Апокалипсис. Ангел шестой печати» здесь


Запись и расшифровка диктофонной записи Наташи Румянцевой