Константин Арабажин в Санкт-Петербурге и Финляндии
Константин Арабажин, имя которого не так хорошо известно среди широкого круга лиц, интересующихся историей российского зарубежья, волей случая в первые годы финляндской независимости стал одной из ведущих фигур среди русской диаспоры в Финляндии.
Константин Иванович Арабажин родился в 1866 г. в г. Каневе на Украине в смешанной украинско-русской семье. По отцу он приходился близким родственником известному украинскому историку В. Б. Антоновичу, а по матери - Марианне Бугаевой - был двоюродным братом русского писателя Андрея Белого (Бугаева). Образование получил на историко-филологическом факультете Киевского университета, на котором учился с 1884 по 1890 гг. В молодости пытался заниматься литераторством, причем писал на украинском языке, занимался также переводами (переводил произведения Л. Н. Толстого, Г. де Мопассана). Во время учебы в университете Арабажин принимал участие в деятельности нелегальных кружков радикально настроенной украинской учащейся молодежи, проявляя интерес к социализму и марксизму, имел связи с И. Франко.
В дальнейшем Арабажин не стал ни политиком, ни литератором, зато активно занимался литературоведческой деятельностью и преподаванием филологических наук. В 1891 г. он переехал в Петербург, где преподавал русский язык и литературу в различных учебных заведениях, в частности, в Павловском и других военных училищах, Пажеском корпусе, женских гимназиях, читал лекции по эстетике и русской и западной литературе на императорских драматических курсах. Кроме того, она активно участвовал в общественной жизни: был учредителем Общества народных университетов, товарищем председателя Петербургского педагогического общества, председателем Общества памяти Н. И. Пирогова. В эти же годы началась журналистская деятельность Арабажина. Он вместе с В. В. Барятинским был редактором газеты «Северный курьер», начавшей выходить в Петербурге в 1899 г. и закрытой властями в декабре 1900 г., сотрудничал также в «Биржевых ведомостях». В конце 1890-х гг. Арабажин начал выступать также с публичными лекциями, но особенный размах его лекторская деятельность получила после революции 1905-1907 гг. Кроме того, Арабажин приобрел известность как необычайно плодотворный театральный критик. Особенно интенсивной его деятельность на этом поприще была в 1900 - начале 1910-х гг., когда в отдельные годы в печати появлялось свыше 30 рецензий и театральных обзоров Арабажина.
Финляндский период в жизни Арабажина начался в 1913 г. В феврале 1911 г. у скончался профессор русского языка и словесности Гельсингфорсского университета И. Е. Мандельштам, и это место стало вакантным. Был объявлен конкурс на замещение вакантной должности. Хотя Арабажин не был основным кандидатом - в списке он числился лишь третьим - именно он в конечном итоге получил это назначение, так как профессор П. Н. Сакулин, крупный ученый, с точки зрения властей был неблагонадежен, а второй кандидат, В. И. Мансикка, был финном, тогда как на этой должности предпочитали видеть русского. К тому же Арабажин заручился рекомендацией «его императорского высочества князя Александра Георгиевича Романовского, герцога Лейхтенбергского». В этой связи канцлер университета В. И. Марков, который также занимал пост статс-секретаря Великого княжества Финляндского, в письме к председателю Совета Министров В. Н. Коковцову 31 июля (13 августа) 1913 г. высказался за кандидатуру Арабажина. Премьер дал свое согласие, со стороны министерств внутренних дел и народного просвещения также не последовало каких-либо возражений против предполагаемого назначения. 12 (25) сентября 1913 г. канцлер Марков утвердил К. И. Арабажина в должности профессора русского языка и словесности. 29 октября 1913 г. Арабажин прочел в Гельсингфорсском университете вступительную лекцию «Методы и задачи истории русской литературы» и в тот же день был приведен к присяге.
Со следующего года Арабажин начал преподавать в университете. В 1914-1915 учебном году он читал здесь курсы «Новейшая русская литература» и «История русской литературы второй четверти XIX в.», а также вел семинарские занятия по истории русской словесности. В 1915-1916 Арабажин читал «Историю русской литературы XVIII в.» и «Историю русской литературы второй половины XIX в.». В 1916-1917 учебном году Арабажин вел курс русского языка и читал лекции по истории древней русской литературы. В 1917-1918 учебном году он, помимо лекций по древней литературе, еще читал спецкурс «Политические течения в русской литературе XIX-XX столетий». При этом Арабажин продолжал жить преимущественно в Петербурге и приезжал в Хельсинки (Гельсингфорс) лишь на время учебных семестров, проживая в гостинице. Окончательно он переехал туда лишь в конце 1917 г., после провозглашения независимости Финляндии. Обосновавшись в Хельсинки, Арабажин активно включился в местную общественную жизнь. Он стал председателем научно-педагогической коллегии «Матросского университета в Гельсингфорсе», состоял членом или председателем советов ряда местных русских учебных заведений.
28 января 1918 г. по инициативе Арабажина в Хельсинки была созвана инициативная группа для образования общества, получившего название «Общество Русская колония в Финляндии». Арабажин стал председателем правления общества. Общество начало издавать газету «Голос русской колонии», в марте переименованную в «Русский голос» (всего вышло 29 номеров). Газета именовалась «органом независимой беспартийной мысли», который должен был объединить все слои русского населения в Финляндии, не вмешиваться во внутренние финские дела и способствовать сближению финнов и русских. В программной статье, помещенной в первом номере газеты, Арабажин всячески подчеркивал отказ от какой-либо политической деятельности и указывал на «культурно-хозяйственный» и беспартийный характер созданного общества. Его целью определялось «объединение всех проживающих в Финляндии граждан русской национальности на почве общих интересов, материальных, духовных и правовых». На совещании представителей различных русских организаций в Финляндии в мае 1918 г. Арабажин был избран одним из четырех представителей русского населения для связи с финскими властями. Кроме того, летом 1918 г. его избрали председателем Объединенной комиссии по школьному делу в Финляндии, которая должна была позаботиться о школьном образовании местных русских. После закрытия газеты «Русский голос» в начале лета 1918 г. Арабажин добился разрешения на издание новой газеты «Русский листок», которую он определял как «независимый орган общественной мысли». Газета, выходившая ежедневно с 7 июня 1918 по 28 февраля 1919 гг., выступала против как большевиков, так и крайне правых монархистов и националистов.
Тем временем внутренняя жизнь в независимой Финляндии развивалась в крайне неблагоприятном для местных русских духе. Антирусские настроения, которые все более усиливались в стране, в значительной степени насаждались и подогревались сверху. С одной стороны, они были проявлением реакции против бывшей метрополии, прежде якобы подвергавшей Финляндию угнетению и ущемлявшей ее автономные права, а с другой стороны, негативное отношение к русским большевикам, помогавшим финским красным в недавно закончившейся гражданской войне, проецировалось на всех русских, независимо от их политических симпатий. Процесс избавления от всего русского приобрел особенно последовательный и систематический характер с мая 1918 г. Летом 1918 г. были ликвидированы должности переводчиков с русского языка в губернских правлениях и других учреждениях. Появился ряд указов, которые отменяли постановления об использовании русского языка в ведомствах. Государственный университет также стремился избавиться от всего русского. В сентябре 1918 г. автор статьи в шведскоязычной газете «Свенска Тиднинген» под заголовком «Русскую профессуру долой» требовал ликвидации старой профессуры русского языка и литературы и двух других профессур. В декабре 1918 г. консистория университета ходатайствовала перед правительством об упразднении всех русских кафедр в университете, связывая их деятельность с ненавистной всем финнам политикой русификации.
Арабажин протестовал против этих утверждений, доказывая, что кафедра русского языка и словесности никак не была связана с русификацией и преследовала прежде всего научные и культурные цели. В «Русском листке» он писал: «Нам думается, что узкому национализму, преисполненному мелких злободневных расчетов и планов, не поколебать научных твердынь Храма науки, который живет для вечного и значительного и тем красит жизнь и возвеличивает народ. О Храме науки должно быть сказано: наше место свято и да не омрачат его своим вторжением люди дня и дневной суеты!». Однако протесты не возымели действия: 4 февраля 1919 г. правительство Финляндии приняло решение о ликвидации с 1 марта кафедр русского языка и словесности, русского права и русской статистики.
Положение усугублялось тем, что начавшаяся внутри русских организаций борьба за лидерство стала перерастать в откровенные раздоры и интриги. Не остался в стороне от них и Арабажин. Глава русской канцелярии в Хельсинки, бывший офицер Генерального штаба С. Э. Виттенберг, автор дневников и воспоминаний о жизни русской колонии в Финляндии в первый год финляндской независимости, считал, что Арабажин болезненно относился к популярности среди русских бывшего коменданта Свеаборгской крепости полковника К. Е. Кованько, ставшего центральной фигурой среди русского населения в Финляндии. Арабажин, как утверждал Виттенберг, интриговал против Кованько, а также против В. В. Белевича, директора Александровской мужской гимназии. Виттенберг и секретарь канцелярии Е. фон Майдель обвиняли Арабажина в том, что он сочинил донос на Кованько и Белевича. Пользуясь тем, что Кованько имел полномочия от Российской (т. е. советской) республики представлять интересы русского населения в Финляндии, Арабажин обратил внимание властей на то, что он - большевистский представитель, который якобы держит у себя в канцелярии бывших жандармов и русских шпионов. С. Э. Виттенберг писал: «В настоящее время в ожидании выборов представителя русской колонии опасным конкурентом для г. Арабажина является полковник Кованько, который пользуется среди русского общества большим уважением. Вот почему нужно господину Арабажину устранить этого конкурента, а для этого он применяет такое низкое средство, как донос». На собрании представителей общества Русская колония 8 октября 1918 г. Арабажин назвал обвинения Виттенберга голословными и потребовал третейского суда. Собрание, однако, на это не пошло и вынесло порицание Арабажину, новым председателем правления общества был избран А. В. Игельстрем, а Арабажин не попал и в число выборных представителей. Кованько, получивший от финских властей предписание в трехдневный срок покинуть Финляндию, скоропостижно скончался 21 октября.
Оставив пост председателя и затем, выйдя вообще из состава общества, Арабажин продолжал заниматься издательской деятельностью. Он принял участие в основании еще одной русской газеты в Хельсинки - «Русская жизнь». Это издание было основано в феврале 1919 г. по инициативе русского Особого комитета в результате своеобразного слияния газет «Русский листок», издаваемой Арабажином, и «Северная жизнь», редактором которой был Е. А. Ляцкий; Арабажин и Ляцкий должны были стать соредакторами новой газеты. «Русская жизнь» выходила с начала марта до начала декабря 1919 г. (всего вышло 228 номеров), Арабажин был одним из ее издателей в первый месяц ее существования и затем с конца сентября до середины ноября. В газете участвовали Е. А. Ляцкий, Н. В. Дризен, Н. К. Рерих, Г. П. Струве и другие. Арабажин старался проводить в «Русской жизни» ту же линию, которой он придерживался и ранее: признание независимости Финляндии, выступление против большевиков и вместе с тем против крайне правых монархических кругов, но здесь он вскоре натолкнулся на противодействие значительной части редакции газеты. «Русская жизнь» фактически стала органом Политического совещания при генерале Н. Н. Юдениче, ее возглавил В. Д. Кузьмин-Караваев. В редакции начались раздоры, склоки, интриги, и Арабажин был вынужден уйти из нее.
Между тем финские власти стали считать самого Арабажина «подозрительным» и «политически неблагонадежным лицом». Основанием для обвинений Арабажина в сотрудничестве с большевиками послужило его участие в переговорах с представителями советской власти летом 1918 г. Возможно, он оказался жертвой чьих-то интриг. С. Э. Виттенберг оставил описание этих переговоров, из которых явствует, что поездка в Советскую Россию была санкционирована финскими властями и что речь на переговорах должна была идти об обмене русских военнопленных в Финляндии на арестованных в России финляндских граждан. Виттенберг и Арабажин поехали в Россию вдвоем, однако в Москву ездил и встречался с советскими руководителями один Виттенберг, а Арабажин в это время оставался в Петрограде, затем они вместе вернулись в Хельсинки. Обвинение было явно надуманным, однако пребывание Арабажина в финляндской столице было сочтено нежелательным. Постановлением губернатора лена Уусимаа (Нюланд) Б. Яландера от 14 апреля 1919 г. Арабажину было запрещено жительство в Хельсинки на том основании, что его политическая деятельность не заслуживала доверия.
Арабажин был выслан из пределов лена Уусимаа, однако на этот раз он остался в стране. Из неопубликованных дневников Н. Н. Юденича явствует, что за Арабажина ходатайствовал перед К. Г. Маннергеймом, занимавшим тогда пост регента - временного главы Финляндского государства, член Политического совещания А. В. Карташев. Не позднее начала октября 1919 г. Арабажину, которому до этого было предписано выехать в город Вааса, удалось получить разрешение на возвращение в Хельсинки, где он продолжил свою журналистскую, литературную и общественную деятельность, будучи связан с образованным в начале августа в Таллинне «Правительством Северо-Западной области России» под председательством С. Г. Лианозова. 17 и 29 сентября 1919 г. Арабажин выступал в Хельсинки на вечерах памяти Л. Андреева. В ноябре 1919 г. он стал главным редактором новой газеты «Рассвет», издание которой продолжалось с середины ноября 1919 до середины февраля 1920 гг. Газета именовалась «беспартийным демократическим органом русского самосознания» и программа ее оставалась, в основном той же, какую проводил Арабажин и в предыдущих своих изданиях. Арабажинский «Рассвет» выступал антагонистом «Новой русской жизни», стоявшей на крайне правых монархических позициях. Выпускалось и приложение - Еженедельный литературно-художественный журнал.
Летом 1920 г. Арабажин уехал из Хельсинки по делам в Таллинн и после этого больше не получил разрешения на обратный въезд в Финляндию. Последний период своей жизни Арабажин провел в Риге, где ему удалось вернуться к научной деятельности: он стал профессором русской литературы Латвийского университета. В университете он читал курсы «Новая русская литература», «Методология русской литературы» и «История русской литературы». Арабажин выступил основателем в 1921 г. Русских университетских курсов в Риге, преподавателем и ректором которых он оставался до конца своей жизни и на основании которых позднее был образован Русский институт университетских знаний. Одновременно он печатался в местных эмигрантских изданиях. Причиной смерти Арабажина 13 июля 1929 г. стал несчастный случай: он попал под трамвай.
Пример К. И. Арабажина наглядно демонстрирует, как русские эмигранты приспосабливались к новым условиям жизни за рубежом, когда люди зачастую были вынуждены, в силу сложившихся обстоятельств, переходить к новым видам деятельности, при этом бывшим политикам нередко приходилось заниматься делами, не имевшими отношения к политике, и напротив, люди, далекие от политики, подчас становились активными участниками политической жизни.