Русский флот в первую кампанию Семилетней войны (сотрудничество и противостояние)
Семилетняя война 1756-1763 гг. носила, как известно, ярко выраженный коалиционный характер: Франция, Австрия, Россия, Швеция, Испания, Саксония и с другой стороны – Англия, Пруссия, Португалия. Каким же образом происходило взаимодействие и противостояние между некоторыми из вышеперечисленных стран и Россией на Балтике?
Поскольку флот – инструмент внешней политики государства, то наиболее наглядно сложность и противоречивость этих отношений отразилась в действиях флота по выполнению возникавших и ставившихся ему задач в первую военную кампанию на Балтийском море. И хотя русско-прусская война нашла широкое и подробное освещение в отечественной историографии, но попытка ответа на поставленный вопрос была сделана только в нескольких работах, посвященных боевой деятельности русского балтийского флота в указанный период . Причем в качестве главного, общего для них, можно привести вывод, имеющий отношение к исследуемой проблеме и сформулированный в одной из последних работ на эту тему: «Пруссия не имела на Балтике военно-морских сил, но она заключила военный союз с Англией, флот которой мог появиться на Балтийском море. Поэтому первоочередной задачей русского флота стала оборона Балтийских проливов. От этого зависело выполнение ими других задач: осуществление блокады Пруссии и содействие своей наступающей армии…» Но насколько соответствуют действительности эти утверждения?
Освещение рассматриваемой темы, а именно акцентирование внимания на происках Англии в отношении России, представляется однобоким; представляет интерес рассмотрение взаимоотношений и с другими странами региона. Надо дать ответ на вопрос: какой характер носили отношения между Россией и Швецией с момента основания Петербурга? Это, пожалуй, один из немногих случаев в рассматриваемое время, когда наши страны были союзниками в борьбе с общим врагом – с Пруссией. Но это обстоятельство настолько прочно забыто, что практически нигде нельзя найти упоминаний об этом, а тем более, о конкретных формах этого сотрудничества. Представляют интерес и формы сотрудничества с Польшей, так как успешное проведение первой кампании русского флота во многом было обязано дружественным отношениям между нашими странами в то время. Кроме того, блокада русским флотом прусского побережья затрагивала и торгово-экономические взаимоотношения других стран, и это тоже интересный аспект рассматриваемой темы.
Каким же образом проходила первая военная кампания для Балтийского флота в 1757 г.? Она началась 29 апреля, когда по именному высочайшему секретному указу от 17 апреля 1757 г. ревельская эскадра под командованием вице-адмирала В.Ф. Люиса вышла в море, и через несколько дней, 4 мая, прибыла в район Либавы . В ее составе находилось шесть линейных кораблей и три фрегата. Частью сил эскадры должна была проводиться блокада с моря прусских городов Мемеля (ныне Клайпеда), Пиллау (ныне Балтийск) и Кенигсберга (ныне Калининград). Остальные силы флота должны были крейсировать у курляндского берега напротив Либавы, находясь в оперативном подчинении у главнокомандующего генерал-фельдмаршала С.Ф. Апраксина. По его приказу от 4 мая корабли эскадры, продолжая блокировать Мемель и Пиллау, должны были начать крейсировать вдоль всего восточно-прусского побережья, не допуская снабжения сил противника морским путем . Командующий эскадрой для более надежной блокады вышеназванных городов 7 мая выделил в помощь кораблям и фрегаты.
Кронштадтской эскадре, после соответствующей подготовки, по указу Адмиралтейской коллегии от 30 мая 1757 г. было приказано с первым попутным ветром выйти в море для соединения с ревельской эскадрой. Утром 31 мая 12 кораблей, фрегат и брандер под командованием адмирала З.Д. Мишукова отправились в назначенный путь. И 19 июня, у Пиллау, обе эскадры соединились, а в командование объединенными силами вступил адмирал Мишуков. Флот продолжил блокаду прусского побережья . В высочайшем указе от 12 июля 1757г. действиям флота была дана высокая оценка . Сообщение о возможном появлении в ближайшее время английского флота на Балтике было передано 27 июня 1757 г. адмиралу Мишукову от посла России в Швеции графа Н.И. Панина . В связи с этим фрегат “Архангел Михаил” стал нести дозорную службу в Зунде . С небольшим перерывом он находился в этом проливе до 1 августа.
В связи с неясностью обстановки, нужно было оперативно решать весьма важную задачу, связанную с увеличением числа заболевших служителей на всех кораблях эскадры, иначе это грозило снижением боеспособности флота. На корабле “Святой Павел” 3 июля 1757 г. был собран консилиум флагманов, где и были рассмотрены назревшие проблемы и намечены пути их выполнения. Было решено перевести весь флот на рейд Данцига (Польша), оставив в море для выполнения задач по блокаде побережья и разведки четыре линейных корабля и один фрегат. После этого, найдя на берегу Вислы удобное место, следовало организовать там временный госпиталь, свезя туда для лечения всех больных. Такое решение давало флоту ряд преимуществ – корабли находились бы в одном месте, что улучшало управление силами, здесь можно было быстро восполнять переменные грузы, в частности запасы воды. В связи с изменением ситуации, в полученном через некоторое время высочайшем рескрипте от 30.06.1757 г., Мишукову предписывалось “…остающиеся за распределением к блокадам прусских приморских городов корабли содержать при себе без разделения” . После получения этого рескрипта Мишуков ограничился практикой посылки в море отдельных отрядов кораблей, осуществлявших блокаду побережья, и постоянно менявших друг друга. Такое положение сохранялось до 29 июля.
При получении сведений о возможном появлении английского флота на Балтике, поскольку сил шведского флота могло быть недостаточно для успешного противодействия англичанам, то в высочайшем рескрипте от 15.07.1757 г. адмиралу Мишукову предписывалось с частью кораблей перейти к главной базе шведского флота Карлскруне и “ежели пришлется к вам от шведскаго двора требование, чтобы вы, для сопротивления входа английской эскадры… соединились с шведскою… и с оною согласно действовали” . Если необходимость в помощи отпадала, то Мишукову с кораблями следовало идти обратно и вновь принимать под свою команду весь флот, так как другая часть кораблей под командованием адмирала В.А. Мятлева должна была остаться и продолжить блокаду. По требованию русского правительства, сделанному еще во время отправления эскадры из Кронштадта, шведским двором были посланы указы в свои порты для оказания, в случае необходимости, помощи нашим кораблям . После получения рескрипта и проведения 30 июля консилиума флагманов, началась деятельная подготовка к выполнению поставленных задач. И, наконец, в 3 часа дня 9 августа корабли адмирала Мишукова снялись с якорей и вышли в море .
После того, как необходимость присутствия русских кораблей в шведских водах отпала, 26 августа приказом по эскадре был объявлено о следовании к ревельскому порту . Убыв 27 августа с карлсгамского рейда , 4 сентября адмирал Мишуков с семью линейными кораблями прибыл в Ревель. Здесь в это время уже шла активная подготовка ранее вернувшихся кораблей для продолжения блокады прусского побережья, в которую сразу же включился и З.Д. Мишуков . И 11 сентября 1757 г. вновь сформированная эскадра вице-адмирала А.И. Полянского вышла в море, а вернулась обратно только 26 октября . Все плавание эскадры и выполнение боевых задач по блокаде побережья проходило в суровых условиях наступавшей зимы – низких температур и длительных штормов. При возвращении, 16 октября, корабли попали в тяжелейший шторм. И только 26 октября, претерпев невероятные испытания, основная часть эскадры вошла в ревельскую гавань. Насколько тяжелым было плавание, говорит тот факт, что с 11 сентября по 26 октября на кораблях умерло 77 человек, хотя все больные накануне выхода были отправлены в госпиталь . Можно только удивляться мужеству людей, уходивших на этих кораблях в море, ведь условия их обитания в малопригодных для жизни условиях вызывают преклонение перед их памятью и делами, прославившими Россию.
Что касается так и не произошедшего появления английского флота в Балтийском море, то вероятность такого события была крайне мала, поскольку, во-первых, основные морские силы Англии были заняты в борьбе с Францией за колонии, что являлось для англичан самой главной задачей в этой войне; во-вторых, в планы Англии не входило и разрывать торговые отношения с Россией, хотя при осуществлении последней морской блокады прусских городов, часто возникали взаимные претензии. Поэтому угроза, исходившая от Англии как союзника Пруссии, для России носила, скорее, гипотетический характер, на что она и соответственно реагировала. Да и подоплека самого соглашения Англии и Пруссии, получившее название Вестминстерской конвенции 1756г., как представляется, являлась, по своей сути, большой провокацией – попыткой, и довольно удачной, обмана врагов Пруссии относительно планов ее поддержки со стороны англичан. Исходя из реакции правительства России на попытки запугать его возможностью нападения английского флота, оно не поддалось на провокации – потому, что правильно поняло скрытые причины Вестминстерской конвенции. В отличие от тех задач, которые были приписаны задним числом Балтийскому флоту в вышеназванных работах, отсюда следует их переоценка, и на самом деле они выглядели следующим образом:
- главной, первоочередной, задачей флота в эту кампанию являлась не защита Балтийских проливов, а целеустремленное и настойчивое ведение блокады прусского побережья;
- осуществление транспортных перевозок в интересах армии;
- содействие армии во взятии приморских прусских крепостей;
- периодическая (в случае необходимости) дозорно-разведывательная служба одиночными судами пролива Зунд;
- оказание помощи шведскому флоту в случае просьбы со стороны шведского правительства.
Итак, балтийская политика России в это время базировалась на реальном знании складывавшейся конъюнктуры и была, вследствие этого, полностью свободна от авантюрных проявлений, что нашло отражение в успешных действиях русского флота.