Материалы конференции
2006 го
да
(представлены в формате .htm)

 

В.И. Мусаев
МИГРАЦИОННЫЕ КОНТАКТЫ МЕЖДУ ПЕТЕРБУРГСКОЙ И
ВЫБОРГСКОЙ ГУБЕРНИЯМИ (XIX - НАЧАЛО XX ВЕКА)

Начало активизации миграционных контактов между Россией и Финляндией относится к XVIII веку, после возвращения под власть России Приладожской Карелии и Карельского перешейка (в результате Северной войны) и присоединения к ней Юго-Восточной Финляндии (в результате русско-шведской войны 1741-1743 гг.). В 1744 г. все эти земли были выделены в отдельную губернию с центром в Выборге. Именно с этой территории, известной также как Старая Финляндия, перемещение населения на территорию Петербургской и некоторых других российских губерний было особенно активным. В период финляндской автономии (1809-1917 гг.) Выборгская губерния, включенная в 1811 г. в состав Великого княжества Финляндского, продолжала удерживать первенство среди других финляндских областей по части миграционных связей с Россией, что объяснялось, в частности, традиционностью хозяйственно-культурной ориентации населения Старой Финляндии на восток и территориальной близостью к Петербургу.

Особенность миграционного движения из Выборгской губернии и Финляндии в целом в Россию состояла в том, что, в отличие, к примеру, от переселений из Прибалтики, оно не было связано с аграрным вопросом. Это объясняется в первую очередь тем, что в Финляндии не наблюдалось того аграрного переселения и земельного голода, который имел место в Прибалтике. Крестьяне Эстляндской и Лифляндской губерний, освобожденные от крепостной зависимости в результате реформ 1816 и 1819 гг., но не получившие при этом земли, были вынуждены искать новые возможности в России, которые стали более благоприятными после реформы 1861 г. и разрешения аренды и купли-продажи земельных участков в российских губерниях. В Финляндии, где раньше не было крепостного права, сельской общины и крестьянское население было более редким, земельный вопрос не представлял такой остроты. Зато наблюдался избыток рабочей силы в городах, равно как и среди сельских ремесленников. Согласно закону о единонаследии, сохранившему силу еще со шведских времен, крестьянские наделы нельзя было делить, и они доставались по наследству старшим сыновьям, младшие же должны были искать другие средства к существованию. Чаще всего они избирали себе различные ремесленные занятия. Наиболее престижным было кузнечное дело, распространены были также портновское мастерство и сапожное ремесло.1 С. Юнгар следующим образом объяснял мотивы, побуждавшие ремесленников выезжать из Финляндии: "Цеховое законодательство в Финляндии, затруднявшее возможность стать самостоятельным ремесленником… способствовало тому, что ученики и ремесленники покидали страну, особенно в периоды избытка рабочей силы. При такой ситуации формально более свободные условия в Петербурге, большие возможности стать самостоятельным ремесленником или иным способом заработать деньги благодаря знанию своего ремесла, вероятно, должны были казаться заманчивыми финляндским ремесленникам и ученикам".2

Наибольшей привлекательностью для финляндцев пользовалась столица Российской империи: Петербург в XIX - начале ХХ вв. был настоящим центром финляндской иммиграции. Для этого имелось несколько причин. Петербургская губерния территориально была близко расположена к Финляндии, и переезд туда не представлял большой сложности, особенно после постройки Сайменского канала (законченного в 1856 г.) и железной дороги, связавшей Петербург с Великим княжеством (линия Петербург-Выборг была закончена в 1870 г., позднее была также построена ветка Петербург-Кексгольм). Как имперская столица и один из крупнейших промышленных, научных и культурных центров страны Петербург мог предложить разнообразные возможности для поиска временной и постоянной работы и получения образования. Наконец, имело значение и то обстоятельство, что в Петербургской губернии проживало значительное число этнических финнов и представителей других прибалтийско-финских народов. В самом Петербурге имелась финская община, в Ингерманландии действовали финские лютеранские приходы, так что для финляндских подданных эта земля не была настолько чужой в этническом и конфессиональном отношении, как другие российские территории (исключая в какой-то степени Восточную Карелию и Эстонию). Рост финского населения Петербурга был особенно активным с середины XIX в. В 1820 г. в городе насчитывалось 5776 финских жителей, в 1869 г. - 17 205,3 а в 1881 г., на пике финской иммиграции в Россию, численность финнов в столице составила 24 374 человека,4 после чего наметилось ее некоторое снижение. Финское население имелось и в других городах Петербургской губернии. Согласно сведениям на 1910 г., в Кронштадте, в частности, проживали 703 финна, в Ямбурге - 530, в Шлиссельбурге - 342, в Царском Селе - 320, в Колпино - 250.5

Вне городских центров финляндцы в Петербургской губернии селились редко: подавляющее большинство примерно 110-тысячного сельского финского населения Петербургской губернии составляли местные финны-ингерманландцы, в уездах губернии, по данным переписи 1897 г., насчитывалось лишь 11 196 финляндских подданных.6 Больше всего их было в Северной Ингерманландии (южной части Карельского перешейка): 4392 человека в Шлиссельбургском уезде и 4381 в Петербургском.7 Сравнительно много финляндских подданных встречалось в начале ХХ в. среди жителей Колтушской и Токсовской волостей.8 В уездах финляндские выходцы редко сами оседали на земле. Главным образом они приезжали наниматься на временные работы в ингерманландские деревни. Чаще всего приезжие финны находили себе применение на летний период в качестве пастухов. Как правило, пастух заключал с деревней договор на лето о выпасе коров и овец, его заработок за сезон варьировался от 20 до 50 рублей, в зависимости от размера стада, при этом местные крестьяне обеспечивали его также ночлегом и питанием. Летом и осенью в Ингерманландии порой возникала потребность в дополнительных рабочих руках на сенокосных работах и уборке урожая, в частности, при выкапывании картофеля (особенно в Колтушах, славившихся своими картофельными урожаями), и здесь пришлым финнам также иногда находилась работа.9 В основном на такие работы приезжали жители пограничных с Ингерманландией приходов Карельского перешейка. Стабильным спросом в Петербургской и даже соседних губерниях пользовался труд финских строительных рабочих - плотников, каменщиков и маляров. До завершения постройки Сайменского канала и железной дороги жители финляндской части Карельского перешейка промышляли также перевозкой грузов на лошадях в Петербург и обратно; вес груза на одну лошадь составлял в среднем около 25 пудов (400 кг.).10 В отдельных случаях финляндские выходцы брали земельные участки в аренду, но численность таких арендаторов была невелика. Имеются, в частности, данные о том, что в Петергофском и некоторых других уездах финляндские выходцы брали землю в аренду у частных владельцев. К примеру, в рапорте пристава первого стана Петергофского уезда, составленном в феврале 1879 г., сообщается о наличии на территории стана 81 семьи переселенцев-арендаторов, из них 32 арендатора были финляндскими уроженцами (большинство - из Выборгской губернии, а также из С.-Михельской и Куопиоской), остальные происходили из Эстонии.11 На острове Котлин (фин. Ретусаари) жили финны, промышлявшие рыболовством. Некоторые финляндцы трудились в качестве ремесленников и на промышленных предприятиях на территории губернии за пределами Петербурга, в частности, в Кронштадте, Шлиссельбурге и Нарве. К примеру, Шлиссельбургский пороховой завод, основанный в 1865 г., привлек в свои цеха значительное количество финнов и эстонцев. В начале 1910-х гг. в поселке Невская Дубровка было основано норвежско-финское предприятие по распилке леса и бумажному производству, на котором также нашло себе применение известное число финляндцев.12

Еще одна особенность российско-финляндских миграционных связей состояла в том, что миграционное движение было встречным. Наряду с переселениями, на временной или постоянной основе, из Финляндии в Россию, имело место движение населения в противоположном направлении. Наиболее активным это движение было опять же в близлежащую Выборгскую губернию ("Новую" Финляндию российские подданные начали "осваивать" лишь после 1809 г.). С XVIII века на Карельском перешейке существовало два русских анклава: села Красное Село (Кююрёля) в волости Муолаа и Райволово (Райвола) на границе волостей Кивеннапа и Уусикиркко. Их население составляли потомки крепостных, переселенных на эти земли владельцами донационных (дарственных) имений. В Выборге уже до образования Великого княжества имелось значительное русское население.13 К 1850 г. русские составляли более половины всего выборгского купечества, в дальнейшем их доля начала снижаться.14 Однако еще в 1880-е гг., по данным изданного в те годы торгового календаря, русские составляли 55-60 % всего купечества городов Выборг, Кексгольм, Сортавала (Сердоболь) и Хамина (Фредриксхамн).15 Русскоязычные жители, значительная часть которых была связана с торговлей, в 1880 г. составляли 20 % всего населения города Лаппеенранта (Вильманстранд).16 Наряду с торговлей, русские предприниматели занимались и производством: на территории Выборгской губернии ими было основано несколько металлургических, лесопильных, стеклянных заводов. Для работы на этих предприятиях нередко привлекалась и русская рабочая сила, с которой хозяевам легче было иметь дело. Выборг, наряду с Хельсинки, оставался основным центром концентрации русского населения в автономной и в независимой Финляндии. По данным на 1900 г., в частности, в Выборге проживали 5350 российских подданных (в Хельсинки - 5304).17

Помимо крупных предпринимателей и их работников, в Финляндии появлялись, на более или менее длительные сроки, и мелкие русские торговцы и ремесленники. Наряду с миграцией сезонной рабочей силы из Финляндии в Россию, имел место и обратный процесс. Из России в Финляндию приезжали представители тех ремесленных профессий, труд которых мог иметь здесь спрос: либо их специальности были менее распространены в самой Финляндии, либо русские могли предложить свои услуги по более дешевой цене, чем местные мастера соответствующей квалификации. В частности, широкую известность в Финляндии, как в сельской местности, так и в городах, получили русские точильщики ножей и ножниц. В селениях Карельского перешейка предлагали свои услуги русские конопатчики, лудильщики, жестянщики, стекольщики (последние приезжали, в частности, из Олонецкой губернии): эти ремесленные занятия имели репутацию специфически "русских".18 В 1880-е гг., когда в Финляндии, в связи с хозяйственным подъемом, начался строительный бум, здесь стали появляться артели русских рабочих различных строительных специальностей: каменщиков, штукатуров, маляров. Дороги в финских городах мостили также артели приезжих из России рабочих. Как правило, миграция рабочей силы такого рода имела сезонный характер: артели из России обычно приезжали весной и осенью уезжали назад. Местным работодателям было выгодно иметь с ними дело: русские рабочие выполняли свою работу более качественно, чем местные, и в то же время соглашались на более дешевую оплату своего труда.19 Тем более, что русским предпринимателям, бравшим строительные подряды, удобнее было общаться именно с русскоязычными рабочими. Появлялись на Карельском перешейке и в других финляндских местностях, несмотря на законодательные запреты и всяческие препоны, и бродячие торговцы-коробейники из России (в Финляндии их называли konttikauppiaat или laukkuryssдt); коробейниками могли быть как русские, владевшие в той или иной мере финским языком, так и ингерманландцы и беломорские карелы.20 В 1872 г., в частности, в Финляндии побывали свыше 3000 коробейников, их торговые обороты доходили до двух миллионов рублей.21 Часть русского населения Выборга, Хамины, Лаппеенранты, как и других финляндских городов, составляли семьи русских военнослужащих, чиновников и священнослужителей.

Со второй половины XIX в., особенно после ввода в эксплуатацию Финляндской железной дороги, в Выборгской губернии, в первую очередь в прибрежных местностях Карельского перешейка, во все возрастающих количествах стали появляться русские дачники. Дачный бум на Перешейке достиг своего пика в начале 1910-х гг. К 1908 же г., по данным Выборгского губернского сельскохозяйственного комитета, в волостях Кивенапа, Уусикиркко, Муолаа, Куолемаярви и Койвисто российским подданным принадлежало в общей сложности 4730 дач, 230 дачных участков и 333 надела без построек.22 Только в Терийоки в 1911 г., согласно полицейским данным, количество отдыхающих (предъявивших российские паспорта) составило 45 960 человек, в июле 1912 г. - 46 500 человек, а летом 1914 г. оно доходило до 75 000 человек (при том, что постоянное население Кивенапа и соседней волости Уусикиркко составляло лишь около 35 000 человек), в целом же по Перешейку, по некоторым данным, число отдыхающих превышало 100 000 человек.23 Среди владельцев и съемщиков дач на Карельском перешейке преобладали, что вполне естественно, жители Петербурга. Владельцы дач привозили с собой и русскую прислугу, которая подчас проживала там круглый год.

События 1917 г. и последующих лет придали новую специфику перемещениям населения через границу на Карельском перешейке, ставшую теперь межгосударственной. При этом движение продолжалось в обоих направлениях. Подданные бывшего Великого княжества Финляндского, проживавшие в России, стремились вернуться в Финляндию, туда же бежало от эксцессов внутрироссийского кризиса немало русских и ингерманландцев (большинство последних позднее вернулись на родину). С другой стороны, часть русского населения Финляндии после провозглашения независимости последней была выслана или выехала по своей инициативе в Россию, туда же бежали, спасаясь от белого террора, многие "красные финны" - участники потерпевшей поражение финляндской революции.

1 Юхнева Н. В. Финны в столице Российской империи // История Петербурга. 2001. № 3. С. 51.

2 Юнгар С. Финляндские ремесленники в Санкт-Петербурге. // Ремесло и мануфактура в России, Финляндии и Прибалтике. Л., 1975. С. 97.

3 Engman M., Jungar S. Flyttningsrцrelsen frеn Finland till Ryssland // Historiallinen arkisto. 75. 1980. S. 28.

4 Engman M. Migration from Finland to Russia during the Nineteenth Century // Scandinavian Journal of History. 1978. Vol. 3. No. 2. Р. 164.

5 Российский государственный исторический архив. Ф. 1288. Оп. 25. Д. 48. Л. 11 об., 12 об., 14 об.

6 Памятная книжка С.-Петербургской губернии. СПб., 1905. С. 51.

7 Engman M. S:t Petersburg och Finland: Migration och influens. 1703-1917. Helsingfors, 1983. S. 257.

8 Nevalainen P. Punaisen myrskyn suomalaiset. Suomalaisten paot ja paluumuutot idasta 1917-1939. Helsinki, 2002. S. 20.

9Karste-Liikkanen G. Pietari-suuntaus Kannakselaisessa elдmдnkentдssд 1800-luvun loppupuolelta vuoteen 1918. Helsinki, 1968. S. 74, 76-77.

10 Ibid. S. 86-87.

11 Центральный государственный исторический архив С.-Петербурга. Ф. 960. Оп. 3. Д. 16. Л. 67-95.

12 Nevalainen P. Punaisen myrskyn suomalaiset. S. 20-21.

13 По официальным данным на 1835 г., русское население Выборгской губернии составляло 24 398 человек, в том числе 4156 человек в волости Кивеннапа и 954 - в Муолаа (Hдmдlдinen V. Karjalan kannaksen venдlдinen kesдasutus ja sen vaikutus Suomen ja Venдjдn suhteiden kehitykseen autonomian ajan lopulla. Tampere, 1974. S. 27).

14 Vihavainen T. Venдlдiset ja suomalaiset // Suomi Suuriruhtinaanmaa. Helsinki, 1991. S. 56.

15 Kuusterд A. Venдjд ja Suomen talous // Ibid. S. 86.

16 Rцnkkц M.-L. Kosketuskohtia // Ibid. S. 151.

17 Turpeinen O. Venдjдnkielisten mддrд Suomessa vuonna 1900 // Venдlдiset Suomessa 1809-1917. Helsinki, 1984. S. 21-22.

18 Для обозначения профессии конопатчика в финском языке даже получил распространение термин, заимствованный из русского языка (konopaatsikko).

19 Karste-Liikkanen G. Pietari-suuntaus Kannakselaisessa elдmдnkentдssд. S. 104-106.

20 Ibid. S. 114.

21 Бородкин М. М. История Финляндии. Время Императора Александра II. СПб., 1908. С. 447.

22 Hдmдlдinen V. Die russische Sommerhausbesiedlung auf der Karelischen Landenge am Ende des 19. und zu Beginn des 20. Jahrhunderts // Jahrbьcher fьr Geschichte Osteuropas. Band 34. 1986. Heft 4. S. 527.

23 Hдmдlдinen V. Karjalan kannaksen venдlдinen kesдasutus. S. 205, 216; Katajala K. Rautatie suuntaa Itд-Suomen alueiden tuotantoa // Itд-Suomi ja Pietari. Kirjoituksia toimeentulosta suurkaupungin vaikutuspiirissд. Joensuu, 1997. S. 187-188.

 

 
191023, Санкт-Петербург, наб. р. Фонтанки, д. 15
тел. (812) 5713075

E-mail:[email protected]