Ю. М. Попов
НЕКОТОРЫЕ АСПЕКТЫ ВЗАИМООТНОШЕНИЙ РОССИИ И ШВЕЦИИ И ВЗАИМОДЕЙСТВИЕ ВОЕННО-МОРСКИХ СИЛ ЭТИХ СТРАН ВО ВРЕМЯ СЕМИЛЕТНЕЙ ВОЙНЫ

В истории Швеции и России практически забыто одно немаловажное обстоятельство, наверное, впервые, да к тому же и единственный раз после Смуты, эти страны были союзниками во время Семилетней войны.

Логика событий этой начавшейся войны ряда европейских государств с Пруссией потребовала вступления в нее Швеции. Для этого имелись и побудительные мотивы, главным из которых был захват Пруссией шведских владений в Померании. В силу сложной внутриполитической ситуации Швеция не хотела делать столь ответственный шаг, но под воздействием стран-союзниц, особенно Франции, шведы в августе 1757 г. вступили в войну1. Практически сразу между Россией и Швецией началось взаимодействие и в военной области, а именно совместное использование сил обоих флотов2.

Но если военно-морские силы постоянно в каждой кампании взаимодействовали между собой, то на сухопутном фронте ситуация складывалась иначе. Кампания лета 1758 г. оказалась безрезультатной для русской армии и неудачной для шведской. И в конце года, проанализировав причины произошедшего, российское руководство сделало соответствующие выводы, на основе которых Конференция при высочайшем дворе приняло новый план войны. Согласно этого плана главным направлением наступления ("вдоль берега Балтийского моря") была выбрана Померания. В рескрипте Конференции от 20 декабря 1758 г. первоначальной задачей являлось взятие Кольберга, прусской крепости-порта, после чего, опираясь на эту крепость, предполагалось совместно со шведами осуществить осаду и взятие важнейшего порта и узла обороны в устье Одера - Штеттина3. В случае такого развития событий, кроме обоюдных усилий сухопутных войск, наиболее полно можно было использовать всю мощь объединенных флотов.

Но в силу различных обстоятельств этот план войны был отменен4, о чем шведам было сообщено рескриптом от 21 мая 1759 г. Согласно этого документа главным направлением наступления русской армии была выбрана Силезия, где предполагалось вести совместные боевые действия с австрийской армией. Шведам предлагалось привести собственную армию в надлежащее состояние и самостоятельно вести осаду Штеттина. А пока, говорилось в рескрипте, "…для союзников доволно было б, когда б шведскою армиею во ожидание случая соединиться с нашею старание приложено было, взятые прошлой осенью прусским войском места назад отобрать…"5.

Фактический отказ русской стороны от непосредственного участия вместе со шведами во взятии Померании являлся нарушением совместного оборонительного союза, возобновленного 24 июня 1758 г.6. Шведская сторона могла расценить это как нежелание России выполнять свои обязательства со всеми вытекающими отсюда последствиями.

В связи с этим возрос политический аспект деятельности Балтийского флота как инструмента взаимодействия, на который возлагалась особая задача - наглядного примера выполнения союзнических обязательств. Но при таком положении дел на сухопутном театре военных действий использование обоюдной мощи двух стран в полную силу не представлялось возможным. Поэтому и в последующие годы войны объединенный флот выполнял в основном различные второстепенные задачи в Балтийском море7 - нес охрану балтийских проливов, блокировал приморские прусские города, охранял торговое мореплавание8. И лишь дважды - в 1760 и 1761 гг. участвовал в штурме Кольберга, причем лишь в последний раз удачном. В целом же, чтобы охарактеризовать итоги этого взаимодействия, можно воспользоваться мнением Конференции, выраженном в рескрипте от 2 октября 1760 г.: "…хотя ныне от соединения флотов ожидаемой пользы неполучено, но она уже много утешает толь доброе обоих дворов согласие"9. Хотя речь здесь идет о кампании 1760 г., но эта оценка вполне применима ко всему периоду войны.

Последующий ход войны показал полную бесперспективность плана боевых действий на 1759 г., которого русская сторона безуспешно придерживалась до осени 1761 г. И, наоборот, с каждым годом становились очевиднее преимущества отвергнутого плана Конференции 1758 г., фактическое возвращение к которому состоялось после взятия Кольберга. Но последовавшая смерть Елизаветы Петровны, как известно, повлекла ряд кардинальных изменений во внешней политике. Петр III заключил в 1762 г. мир с Пруссией, после чего в скором времени из войны вышли и остальные участники. Швеция, как и Россия, лишилась всех завоеваний в Пруссии и понесла за время войны значительные людские и материальные потери. Но поскольку ее фактически принудили к участию в войне (сыграла в этом свою роль и Россия), то легко можно представить, что и все неудачи связывались шведами с российской стороной. В связи с этим можно с уверенностью сказать, что к участию в последующих войнах с Россией шведов подвигла не только жажда реванша и желание вернуть утраченные территории, но и этот неудачный опыт взаимодействия, завершившийся, в итоге, полной потерей для них Померании.

1 Соловьев С.М. Сочинения. История России с древнейших времен. Кн. XII. Т. 24-25. М., 1988. С. 401, 402.

2 Попов Ю.М. Русский флот в первую кампанию Семилетней войны // Санкт-Петербург и страны Северной Европы. Материалы 6 ежегодной научной конференции 2004 г. СПб., 2005.

3 Российский государственный архив Древних Актов (далее: РГА ДА). Ф. 178. Оп. 1. Д. 38. Л. 142, 143.

4 Бумаги государственного канцлера графа М.Л. Воронцова // Архив князя Воронцова. Кн. 6. М., 1873. С. 394.

5 РГА ДА. Ф. 178. Оп. 1. Д. 31. Л. 67.

6 ПСЗ. Т. XV. С. 229.

7 Коробков Н.М. Русский флот в Семилетней войне. М., 1946.

8 РГА ВМФ. Ф. 227. Оп. 1. Д. 14. Л. 17.

9 РГА ДА. Ф. 178. Оп. 1. Д. 32. Л. 223.

 

 

 

.