Материалы конференции
2006 го
да
(представлены в формате .htm)


А.А. Терюков
ЭРИК ГУСТАВ (КИРИЛЛ ГУСТАВОВИЧ) ЛАКСМАН:
СУДЬБА ФИННА В РОССИИ

Основанная Петром Великим в 1724 г. Петербургская Академия наук к середине XVIII века превратилась в один из крупнейших научных центров Европы. В ней постепенно складывались научные школы и направления, которые совместно разрабатывались учеными самых разных национальностей. Его высокий научный престиж привлекал сюда ученых многих стран, которые стремились к научной карьере. Не избежали этого и финны, которые так же нашли свое место в российском научном мире. Этот список можно начать с Эрика (Кирилла Густавовича) Лаксмана (Erik Laxmann, 1737-1796), первого финского академика Петербургской Академии наук, исследователя Сибири.

Из ныне доступной научно-исследователькой литературы уже можно достаточно полно представить как биографию этого человека, так и его соответствующий вклад в научную деятельность России.1

Эрик (Кирилл) Густавович Лаксман родился в городе Нейшлоте (Савонлинна, Финляндия) 27 июля 1737 г. Нейшлот вместе со значительной частью Финляндии входил тогда в состав Швеции, а через пять лет после рождения Лаксмана был присоединен к России. Поэтому до сих пор многие спорят, кем он был по национальности - финн или швед. Но сам считал себя весьма тесным образом связанным с Россией, где прошла основная часть его жизни. Он происходил из многодетной семьи мелкого торговца. У его родителей было 9 человек детей, жили они в глубокой бедности. Нужда стала особенно острой после гибели отца, утонувшего в 1756 г. Первоначальное образование он получил в училище в приходе Рантасальми, находившемся в шведской части Финляндии. С 1757 г. Лаксман учился в гимназии в городе Борго (Порво). Именно тогда он начал интересоваться биологией и геологией. По окончании гимназического курса, в том же 1757 г., Лаксман записался в число студентов Университета в городе Або (Турку). Но проучился в Университете недолго, так как у него не было денег для оплаты за обучение.

После ухода из университета Лаксман до 1762 г. занимал скромное место помощника пастора в одной из деревень восточной Финляндии. За пять лет, проведенных в деревне, Лаксман серьезно пополнил свои знания, особенно в области естественных наук, занимаясь в основном самообразованием. Но материальное положение молодого человека оставалось крайне тяжелым. И именно тогда он принимает решение ехать в Петербург. Он был не один в таких стремлениях. Быстро растущая столица громадной империи могла дать приют и работу людям многих специальностей. С середины 18 века окрестности Петербурга становятся очень притягательными для финнов, которые активно эмигрируют в Россию. Здесь они находили заработок, некоторые возвращались обратно, но многие находили здесь свою новую родину. К последним и относился Эрик Лаксман.

В 1762 г. Лаксман переезжает в Петербург и знакомится иам с известным ученым-географом, пастором А. Бюшингом, который в это время был директором училища и пансиона при немецкой церкви св. Петра и Павла. А. Бюшинг помог Лаксману получить место воспитателя в данном пансионе, а так же и учителя естественной истории и ботаники в училище при церкви. Вообще, это одно из многих удивительных везений в жизни нашего героя. Ведь к этому моменту он был всего лишь недоучившийся студент. Но такое могло случиться лишь в России, ведь своих преподавателей еще просто не хватало.

Но, по словам Э. Лаксмана, как он писал позднее, уже к этому моменту его захватывало стремление к путешествию в один из районов Сибири, и он упорно и энергично начинает добивается его осуществления. И снова счастье улыбнулось ему.

В 1747 г. по указанию императрицы Елизаветы Петровны у знаменитого русского заводчика Акинфия Никитича Демидова в пользу казны были конфискованы - Колывано-Воскресенские заводы, охватывавшие большую часть Томской и часть Омской губерний. На Колыванских заводах и рудниках жило и работало около 50 немцев лютеранско-евангелического вероисповедания, которые были основными организаторами производства. Для них был организован специальный приход, в котором в то время открылась вакансия пастора. Э. Лаксман по рекомендациями А. Бюшинга был утвержден на этом посту.

Но прежде чем отправиться в путь, 2 января 1764 г. Э. Лаксман обратился в Канцелярию Петербургской Академии наук с памятной запиской, в которой просил назначить его корреспондентом Академии или адъюнктом ботаники в связи с предстоящим отъездом в Сибирь на Колывано-Воскресенские заводы. 19 января 1764 г. он был избран членом-корреспондентом Академии.

15 марта 1764 г. Лаксман, преодолев более 4000 верст, приехал в Барнаул. Барнаул, с основания которого прошло всего около 30 лет, был в то время довольно большим населенным пунктом. Здесь располагалось управление горной промышленностью всего края, главный плавильный завод, на котором выплавляли ежегодно более 400 пудов чистого серебра и от 11 до 15 пудов золота. Здесь же располагался стекольный завод. Так началось исполнение его мечты. А так как исполнение пасторских обязанностей не занимало много места, то о смог заняться другой своей страсти - путешествиями. Изучая животный мир и природные богатства Алтая, собрал богатый гербарий, коллекции минералов, насекомых. Организовал для их демонстрации домашний музей. Некоторые экспонаты пересылал в Петербург и Швецию. Вел переписку с К. Линнеем, А. Шлецером и другими известными учеными. В своих письмах подробно описал "огненную машину" И. И. Ползунова, дал ценные сведения о самом изобретателе. В Барнауле Лаксман начал метеорологические наблюдения: поставил вымпел для наблюдения за переменой ветра, изготовил различные снаряды для измерения уровня воды в Оби, барометры и термометры. Многие иностранные научные журналы отмечали точность его наблюдений за состоянием погоды. А так как он просто манкировал своими прямыми обязанностями, то вскоре, 1768 г., был вынужден покинуть пасторское место и вернуться обратно.

В начале 1769 г. Лаксман оказывается уже в Москве. Он усиленно работает над разбором своих коллекций, пишет статьи для Императорского Вольного экономического общества и Стокгольмской Академии наук. Он уже становится известным в ученых кругах. Совершает несколько новых путешествий по Европейской России. В 1770 г. Академия избирает Лаксмана действительным членом по разряду экономии и химии. Он был единственным ученым в Академии, который избирался по такой кафедре. Этим ученое сообщество России отметило его разносторонние занятия. После этого становится деятельным членом Академии наук. В его введение после смерти М.В. Ломоносова передана Химическая лаборатория. Он часто пишет отзывы на поступающие в академию научные работы. Преподает и экзаменует гимназистов Академической Гимназии и Сухопутного кадетского корпуса.

В 1770 г. его включают в академическую комиссию для написания "Географии России". За свои научные заслуги он бы избран членом ряда заграничных научных обществ, в частности, Шведского королевского общества. Так, например, шведский король Густав III наградил его 2 золотыми медалями.

В 1780 г. Э. Лаксман, как известный ученый и организатор науки, был назначен на должность помощника главного командира Нерчинских заводов. Так как он постоянно говорил о своем желании вернуться в Сибирь, то в этом назначении Э.Лаксман видел возможность осуществить свои старые мечты о научных путешествиях в далекие и неизведанные сибирские края, испытать еще раз радость новых поисков и открытий и наблюдений. На этот раз в Сибири он провел более десяти лет - с 1781 по 1791 гг.

В Нерчинск он прибыл в апреле 1781 г. Однако Э Лаксман не собирался здесь задерживаться. Взятая им на себя должность требовала частых и длительных поездок. Площадь его округа распространялась на 550 километров с севера на юг и на 500 километров с запада на восток. В этот момент главным в его изысканиях становится минералогия. Длительные путешествия щедро вознаградили исследователя интересными и редкими находками. В это время были найдены замечательные экземпляры бериллов и аквамаринов у рек Аргуни, Онона, Ингоды и Витима, оникс на Яшме-горе у реки Аргуни, прекрасные штуфы порфира с реки Читы и др. Но эти странствия и привели его к очередному конфликт с местным начальством. Через год он был уволен "за упущения" со службы. В 1781 г. его исключают из членов Академии за то, "что он угрожал ассесору Герасимову в Нерчинске пистолетом". Когда в 1786 г. академик С.Я. Румовский предложил его восстановить в звании ординарного академика, его просьбу не приняли.

В результате 1784 г. Лаксман назначается "минералогическим путешественником" при императорском кабинете. Его деятельность заключалась в поисках и доставке поделочных камней и самоцветов для царских дворцов. Получив свободу действий, он переселяется из Нерчинска в Иркутск, столицу Восточной Сибири. Этот город надолго стал местом жительства неутомимого путешественника. Здесь он занимается метеорологическими наблюдениями, ставит различные опыты. Сюда идут письма из Петербурга и Европы. Сам он несколько раз выезжает в Петербург, чтобы получить поддержку своим планам новых путешествий. А чтобы быть материально менее зависимым от Академии, то становится промышленником, основав первый в Сибири стекольный завод.

После долгого перерыва он побывал в Петербурге в 1792 г., когда сопровождал в столицу своих японских друзей.

Этому предшествовала достаточно интересная и неординарная история. В 1788 г. в Иркутске появился японский капитан Дайкокуя Кодаю со своими спутниками. Сопровождал их сын Лаксмана Адам, котрый служил в то время в Гижигинске исправником. Еще в 1782 г. Кодаю отправился на своем судне из японского порта Сирока в столицу Японии г. Эдо. Но после сильнейшего шторма и длительного скитания по просторам Тихого океана их прибило к острову Амчитакк Алеутского архипелага. Здесь японцы встретили русских промышленников и потеряли свой корабль. Лишь в 1785 г. за русскими пришел корабль, но тоже разбился на виду островитян. Русские и японцы решили вместе построить судно, чтобы добраться до материка. Это удалось сделать лишь в 1787 г. и они смогли двинуться в путь, добравшись до Камчатки. Перезимовав в Нижне-Камчатске, в следующем 1788 г. японцы отправились в столицу Сибири, Иркутск.

Японские моряки оказались в сложном положении. Оно было вызвано тем, что по японским законам, человек, оказавшийся за пределами страны, под страхом смерти не может вернуться обратно. Кодаю и его спутники знали об этом. Лаксман же решил воспользоваться этой ситуацией и уговорил Кодаю решиться вернуться на родину. А этот факт использовать для установления дипломатических отношений между Россией и Японией и начать между ними торговлю. Право торговать с Японией из всех стран мира до этого имела только Голландия.

Потянулись долгие дни переписки с столицей. 15 января 1791 г. Кодаю с Кириллом Лаксманом отправились в Петербург. Лаксман решил использовать свои личные связи для решения этой проблемы. В Петербурге через своих знакомых Лаксман добивается аудиенции у императрицы Екатерины Второй. Ее в первую очередь привлекла трагическая судьба японского капитана. Он был одарен императрицей разными подарками. Сам Кодаю преподнес ее последние японские вещи, оставшиеся у него. Кстати, они сохранились до наших дней и выставлены сегодня в Музее антропологии и этнографии имени Петра Великого (Кунсткамере). Было принято решение об учреждении специальной экспедиции, которая должна была отправиться в Японию. Возглавлять ее был назначен Адам Лаксман. Значительное время заняло путешествие обратно в Иркутск, а потом в Охотск. 13 сентября 1792 г. на корабле "Екатерина" молодой Лаксман, Кодаю и его оставшиеся в живых спутники отправились в путь. Лаксман побывал на Хоккайдо, где он пробыл до конца июня 1793 г. и вел переговоры с японскими властями. В результате русским купцам было разрешено один раз в году посещать для торговли порт и город Нагасаки. А Кодаю был прощен, ему сохранили жизнь и по его рассказам была написана книга о России. Эта экспедиция стала триумфом Эрика Лаксмана. В 1794 он снова отправляется в Петербург, чтобы отчитаться о выполненном поручении и представить новые, планы.

В 1795 г. Лаксман отправился в путешествие в Бухарский эмират в качестве представителя русского правительства для установления торговых отношений. Как оказалось, это было его последнее научное предприятие. Его планам не суждено было осуществиться: на ямской станции Дресвянской, у реки Вагай, впадающей в Иртыш, в 118 километрах от Тобольска, 5 января 1796 г. он умер. Тут же его и похоронили, на маленьком кладбище у реки Вагай. Даже смерть настигла его в дороге…

Рассматривая жизнь Лаксмана, можно выделить несколько аспектов его деятельности, в которых он достиг значительных успехов.

Прежде всего слезует заметить, что большая часть жизни Эрика. Лаксмана прошла в путешествиях по стране. Они начались еще в 1764 г., когда он впервые приехал в Сибирь. В это время он посещал селитряные пещеры близ крепости Бийск на р. Бие, был в районе Усть-Каменогорска на юге Сибири. Совершая поездки на север, в районе Томска и реке Чулым Э. Лаксман делает первое свое открытие - находит каменный уголь. Это сегодняшнее Черемховское угольное месторождение. В 1765 г. Лаксман побывал на берегах Байкала. Он первым дал научное описание горячих минеральных источников в устье Турки, исследовал их химический состав, измерил температуру различных источников, а также нанес на карту их местонахождение. Здесь, в местечке Култуак, между речками Слюдянка и Похабика, по местным легендам, стоял его дом, а само это урочище еще долго называли "Лаксманкой". Тогда же совершил путешествие по Алтайским горам.

В августе - сентябре 1769 г. он впервые посетил Карелию, побывав в районе реки Свири и доехав до г. Олонца. Результатом этого путешествия были тщательные "Экономические ответы, касающиеся хлебопашества в лежащих около Свири и южной части Олонца местах". Эта сравнительно небольшая по объему статья поражает острой наблюдательностью, широкой осведомленностью и строго научным и точным подходом автора к сообщаемым сведениям. Второй раз Лаксман приехал в Карелию в 1778 г. О целях своей поездки он писал следующее: "По повелению Императорской Академии наук, которая по высочайшему благоволению ее императорского величества предопределила сочинить совершенное описание Российской империи, предпринял я физико-топографическое путешествие по лежащим горам между Балтийским и Ледяным морями". На этот раз он приехал сюда из Твери через Тихвин. По дороге он изучал окрестности рек Сяси, Паши и Ояти. Посетив Петрозаводск, Лаксман 16 октября вышел в плавание вдоль восточного берега Онежского озера до его северного берега. 30 октября Лаксман прибыл в погост Сороку, лежащий на острове, образованном рекой Выг при впадении в Белое море. Здесь он оставался до конца ноября, совершая поездки вдоль морского побережья. 6 ноября он побывал в Кеми и в других местах. Во время одной из своих поездок Лаксман едва не погиб. Вот как он сам описывал это происшествие в письме к своему приятелю Меннандеру: "5 ноября было для меня замечательным днем: со мной случилось утром на рассвете такое несчастье, что лед проломился подо мною в 3 саженях от лодки, в то мгновение, как я хотел сесть в нее, чтобы плыть из губы речки Шуи к устью реки Кеми... Я... проплыл между льдинами до лодки, а затем... в продолжение целых трех часов должен был оставаться мокрым и вытерпеть холод до скалы Павнаволок в 15 верстах. Здесь сперва была затоплена печь в опустелой рыбачьей курной избе, а когда почти весь дым вышел, я влез туда, разделся, высушил платье, согрелся и через час был уже в состоянии обходить всю скалу и во время продолжавшегося отлива искать морских растений и животных". По-видимому, судьба еще берегла Лаксмана для выполнения тех задач, что он должен был сделать позднее.

В 1770 г. Э. Лаксман по приглашению Директора Академии наук графа В. Г. Орлова, одного из знамениты братьев Орловых, фаворитов Екатерины II, принял участие в поездке в имения, принадлежащие этой знаменитой семье, расположенных на берегах Волги. Позднее план путешествия был значительно расширен. Экспедиция направилась через Москву в Воронеж, а затем по Дону к Сарепте и Царицыну на Волге. Обратный путь пролегал через немецкие колонии около Саратова, Симбирска и опять через Москву в Петербург.

Еще весной 1771 г. Лаксман задумал экспедицию в Молдавию и Бессарабию, освобожденные от турок русскими войсками и мало известные с научной точки зрения. Но только в следующем году ему удалось осуществить свое намерение. "Путешествие свое вокруг всей Молдавии и Бессарабии совершил с чрезвычайным удовольствием, - писал он впоследствии. Я познакомился со страной, в которой редко попадаются другие европейские народы, кроме греков; но в сравнении с этой страной лучшие наши края кажутся пасынками природы, а вследствие невежества жителей приходится назвать ее прекраснейшею пустыней, где человек... все-таки может жить привольнее, чем самый трудолюбивый земледелец у нас".

Осенью 1778 г. он совершает поездку с целью "физико-топографического и экономического исследования" районов "Северных гор между морями Ледовитым и Балтийским" В ней его впервые сопровождали сыновья, которые со временем сами стали известными исследователями, особенно старший, Адам. В июне 1779 г. была начата вторая экспедиция в район Среднерусской возвышенности и на Север, которая закончилась в декабре того же года. Задачей второй экспедиции было изучение возвышенностей, образующих водораздел рек европейской части России, и ознакомление с горными породами и рудными месторождениями, а также с горнорудными и промышленными предприятиями этого района. Во время этого путешествия он был первым, кто серьезно изучал соляные минеральные источники Старой Руссы, ставшего позднее курортом. К этому путешествию относятся также высказывания "о бесстыдных коричневых тараканах. Последних я видел во всех домах, и мне кажется, что вскоре они станут всеобщим бедствием, в особенности если они распространятся на юге России". Лаксман считал, что они привезены через Сибирь из Китая, а не из Пруссии, как принято в народной памяти, ибо их называли "прусаками".

В этом отношении следует заметить, что Э. Лаксман был не только исследователь, но и страстный собиратель, коллекционер. Причем он собирал коллекции разных редкостей не столько для себя, сколько для Петербургской академии наук и многим другим научным учреждениям. Ни одно его путешествие не обходилось без сбора коллекций. Эта деятельность началась уже в 1764-1766 гг. на Алтае, когда возникла его первая естественнонаучная коллекция, включавшая различные минералы, растения и насекомых. В 1773 г. привезенные им коллекции растений и "натуралиев" передаются в кабинет натуральной истории Кунсткамеры.В 1778 - 1779 гг. он продолжил их в Карелии, где Лаксман собрал большую коллекцию руд и минералов. Его каталог включал 419 названий. В Забайкалье им были открыты залежи малахита, а так же новый минерал, названный им байкалитом. И этот список можно продолжить.

Причем он не только просто собирал интересные экземпляры. Им были открыты новые виды растений и минералов. Позднее некоторые из них были названы в честь него, например, живучка Лаксмана, рогоз Лаксмана, минерал лаксманит и т.д. Наш герой вел обширную переписку как с российскими, так и заграничными учеными. Его партнером долгое время был швед Карл Линней. Они переписывались по поводу сибирской флоры, когда Лаксман не мог определить тот или иной вид растений. Лаксман отправлял Линнею наиболее интересные и редкие экземпляры, собранные во время своих экскурсий. А иногда и прямо выполнял заказы шведского ученого. Например, Линнея интересовала одна редкая разновидность ревеня. Это растение считалось в Европе целебной и очень полезной. А привозили ее из Китая. И Лаксман нашел этот вид в Южной Сибири, между истоками рек Белой и Иркутска. Не забывал он и столичных садовников. Длительное время он посылал семена и корневища цветов для посадки их в Царском Селе и Павловске. Известно, что в 1787 г. он приезжал в Петербург, чтобы продать Горному институту свою минералогическую коллекцию. Сегодня часть его собрания хранится в Государственном геологическом музее имени В.И. Вернадского.

Не всегда во время своего пребывания в тех или других районах Империи ему всегда удавалось выполнить своими силами все задания. Тогда, пользуясь своими правами, он привлекал для реализации исследовательских задач или местных чиновников, или местных краеведов. Так, например, во время путешествия по Карелии 1778 г., он оставил в Канцелярии Олонецких Петровских заводов сообщение, в котором подчеркивал, что суровая осень дозволила ему осмотреть только часть гор, и просил канцелярию доставить ему в Петербург некоторые сведения, определенные в специальном перечне. Этот перечень включал все, что было связано с историей горного и горнозаводского дела в Карелии: древнейшие рудники и заводы, число и деятельность казенных и партикулярных заводов, время их постройки, объем добычи меди и выплавки чугуна и железа. Он просил также составить описание Марциальных минеральных вод. В ответ, в мае 1779 г. Канцелярия отправила в Петербург все запрашиваемые Лаксманом сведения. Во время следующего визита в Петрозаводск его интересовали уже сведения об истории, достопримечательностях, народонаселении, хозяйстве г. Петрозаводска. Поэтому 4 октября 1779 г. он обращается с письмом в Петрозаводский городовой магистрат, в котором пишет о цели своего приезда и просит ответить ему на 12 вопросов по интересующим его темам, что так же было выполнено.

Лаксмана интересовали и народы, которые проживали на бескрайних просторах Российской империи. Во время пребывания на Алтае его заинтересовали представители ламаистского культа. На это его натолкнули надписи на высоких скалах по берегам Джиды, впадающей в Селенгу. "Тангутские письмена принадлежат собственно ученым, - писал Лаксман. - Ламы употребляют как письмена сии, так и самый язык во всем, относящемся до идолослужения; врачи, приписывая больным лекарства, означают их на том же языке. В теплицах (у горячих источников) близ Байкала и при устье Турки я находил сии письмена, перемешанные с обыкновенными мунгальскими, на флагах, по стенам и на вывешенных лопаточных костях разных зверей; сверх того, попадались мне оные, высеченные на крутых и выступающих скалах при реке Джиде". Тангутскими в XVIII веке назывались надписи на тибетском языке. Здесь же Лаксман собирал сведения, которые он позже поместил в работе "Описание мунгальского богослужения". К сожалению, о ней мало что известно, так как она так и не увидела свет.

Но если рассматривать деятельность Лаксмана с точки зрения выдающихся достижений в истории науки и техники, то на первое место необходимо поставить его деятельность как химика. Ибо он совершил открытие, которое в корне изменило жизнь человечества, но его автор известен только узкому кругу специалистов. Если бы в то время существовал Нобелевская премия, то именно он был достоин ее получить. Это относится к разработанному им новому способу получения стекла. Ее суть состояла в замене поташа, одного из основных и главных ингредиентов технологического стекольного процесса, получаемого при сгорании дерева, природным сырьём. Это позволяло сберечь при вырубке огромные массивы леса.

Еще в 1764 г. на Барнаульском стекольном заводе Лаксман поставил первые опыты варки стекла с сульфатом натрия. До этого выработка золы сгубила большую часть лесов России. Власти еще со времени правления царя Алексея Михайловича неоднократно издавали законы с целью ограничения порубки лесов для получения золы и поташа. Эта технология была основной еще во времена Ломоносова, когда в России появились первые стекольные заводы. Поэтому предложенный им способ использования в стекловарении природной глауберовой соли вместо соды и поташа явилось важным достижением прикладной химической науки. Позднее он продолжал их в Петербурге, когда некоторое время после смерти М.В. Ломоносова "надзирал" за Химической лабораторией Академии наук. Но в промышленном виде он сумел осуществить этот процесс только в иркутский период. Этому способствовало то, что Лаксман обнаружил в районе Баргузина и Селенгинска значительные запасы соответствующих минералов, в первую очередь глауберовой соли. В 1784 г. на деньги, полученные от купца А.А. Баранова и иркутского генерал-губернаторства, он основывает Тальцинский стеклоделательный завод в 47 км от города. В 1784 г. Лаксман пишет в своём дневнике: "1784 год сделался решительным по введению минерально-щелочной соли. Именно я в этом году я с Барановым учредил завод у Тальцинска, 40 вёрст выше Иркутска, недалеко от Ангары. Там употребляется для плавки стекла из песка и кварца лишь горькая и глауберова соль". Основным компаньоном Лаксмана становится купец Александр Баранов, будущий основатель Русско-Американской компании и один из первые правителей Русской Америки. С 1786-1796 гг. Лаксман умело руководит производством, к заводу приписывают ссыльнокаторжных и объём производимой продукции с каждым годом растёт, принося владельцам деньги и почет. В это время он писал о необходимости развития содового производства на этой основе: "Остается мне только желать, чтобы наши торгаши поташом, взирающие с холодной кровью на истребление лесов, отечестволюбивые, получили мысли и сделали бы из сих солей (глауберовой соли - А.Т.) томко Российскому государству собственных, новую отрасль торговли". О своих открытиях он пишет небольшую книгу, которую публикует по-русски и по-немецки, чтобы сразу сделать его доступным мировому сообществу. После этой публикации его технология становится постепенно основным во всей Европе В настоящее время в Тальцах существует историко-этнографический музей, экспозиция которого рассказывает о деятельности Лаксмана.

Кроме того, Лаксман ставил опыты по получению соли из морской воды, предложив замораживать концентрированный раствор соли, исследовал получение селитры, соды, квасцов. В 1790 г. он предложил название "соляной кислоты" для этого химического вещества, которое до него называли то соляной спирт, то морская кислота.

1 Безбородов М.А., Клочков И.Г. Работа академика К.Г. Лаксмана над применением сульфата натрия в стеклоделии. // Стекло и керамика. 1948. № 6; Гнучева В.Ф. Материалы для истории экспедиций Академии наук в XVIII-XIX веков. М.-Л., 1940; Накамура Синтаро. Японцы и русские. Из истории контактов. М. 1983; Лагус В.Г. Эрик Лаксман, его жизнь, путешествия, исследования, переписка. СПб., 1890; Летопись Российской Академии наук. Т. 1. 1724-1802. СПб., 2000; Раскин Н.М., Шафрановский К.И. Эрик (Кирилл) Густавович Лаксман, выдающийся путешественник и натуралист XVIII века. Л., 1971; Сольский Д.И. Русский путешественник и минералог XVIII века академик К.Г. Лаксман. // Труды Минералогического музея. Вып. 12. Л., 1961; Ясуси Инноуэ. Сны о России. М., 1977; Laxmann E. Sibirische Briefe. Gцttingen & Gotha., 1769.

 
191023, Санкт-Петербург, наб. р. Фонтанки, д. 15
тел. (812) 5713075

E-mail:[email protected]